Диана Чемберлен - Ради тебя

– Я всегда был честен с тобой, – проговорил он. – Я имею в виду, я никогда не давал тебе повода…

– Да, ты четко дал мне понять, что мы просто друзья. Но от этого я не перестала хотеть большего. И любить тебя.

Джо покачал головой.

– Я уже даже не уверен, что знаю, что такое любовь, – сказал он расстроенно.

– Ты знаешь.

– Откуда ты это знаешь?

– Потому что ты показал мне ее, когда моя мама умерла, – сказала она. – Ты пришел среди ночи, чтобы быть со мной. Ты пропустил работу и игру в гольф и бросил все ради меня. Ты поехал со мной во Флориду, чтобы я не ехала одна, и ты волновался за меня, когда я не ела. Я чувствовала себя очень, действительно… любимой. Поэтому я не верю тебе, когда ты говоришь, что не знаешь, что такое любовь. Я думаю, она переполняет тебя, Джон. Любовь к Софи. К Жаннин. И даже ко мне.

Он мысленно вернулся к тому моменту, когда Паула позвонила ему и сказала, что ее мама умерла. Он чувствовал тогда ее боль даже на расстоянии, чувствовал ее глубоко в себе, достаточно глубоко, чтобы у него на глазах появились слезы. Он сделал бы тогда все, что в его силах, чтобы спасти ее от той боли.

– Иди ко мне, Паула, – сказал он, прижав ее опять к себе. Он держал ее крепко, чувствуя, как наполняется благодарностью и восхищением ею, и ему очень хотелось, чтобы она была права во всем, что касалось его.

– Мы так сочувствуем вам из-за Софи, – сказала медсестра, когда Джо заглянул в приемную Шеффера в четверг утром. У нее были рыжие волосы, такого же оттенка, как у Софи, и он не мог не смотреть на нее пристально.

– Спасибо, – сказал он. – И спасибо за то, что приняли меня сегодня.

– Без проблем. Я знаю, доктор Шеффер хотел бы лично высказать вам свои соболезнования. – Она глянула через плечо, чтобы посмотреть на длинный коридор. – Я могу проводить вас прямо сейчас. Детям сейчас ставят капельницу с Гербалиной, и он в своем кабинете.

Он прошел за ней через дверь приемной, далее по коридору, и вспомнил тот единственный раз, когда его нога ступала в этот кабинет. Он ушел тогда, выкрикивая что-то, проклиная врача за то, что он обманул Жаннин и сделал из Софи подопытного кролика. Боже, каким напыщенным дураком он был.

Но доктор Шеффер, кажется, не держал на него зла. Он встал и наклонился над своим столом, чтобы пожать руку Джо, на его лице была добрая и сочувственная улыбка.

– Мистер Донохью, – начал он и указал своей маленькой жилистой рукой на один из стульев в комнате. – Пожалуйста, присаживайтесь.

Джо сел по другую сторону широкого орехового письменного стола Шеффера.

– Я сочувствую вам из-за Софи, – сказал Шеффер. – Это невероятная трагедия. Как раз, когда ей становилось лучше.

Джо кивнул.

– Я знаю теперь, что ей действительно становилось лучше.

– Да, – Шеффер тоже кивнул. – Я говорил с Лукасом. Он звонил из больницы и сказал мне, что вы все знаете.

– Я был… шокирован, – сказал Джо. – Я и сейчас шокирован.

– Вы понимаете необходимость держать в секрете то, что вы знаете, не так ли? – Шеффер выглядел взволнованным.

– Да, я понимаю.

Джо изменил свою позу на стуле. Он пришел на эту встречу, желая узнать ответы на вопросы, которые не давали ему заснуть практически всю ночь, и ему не терпелось перейти к ним.

– Вы думаете, Софи излечилась бы, если бы продолжала принимать… ПРИ-5? – спросил он.

– Я не уверен, что излечилась бы.

Шеффер играл серебристой авторучкой на своем столе, перекатывая ее то влево, то вправо.

– Но я верю в то, что мы могли бы очень хорошо контролировать ее болезнь. И я верю в то, что Лукас стоит на пороге изобретения чего-то великого, и, если бы только у него был шанс, он мог бы изменить формулу или, возможно, ее применение, и со временем он придумал бы чудодейственное лекарство и для детей, и для взрослых. К этому он и стремился.

– Ну, он по-прежнему может этим заниматься, не так ли? – спросил Джо. – Вы почему-то говорите в прошедшем времени.

Шеффер покачал головой.

– Он сказал вам, насколько болен?

– Он нуждается в частом диализе. Возможно, ему поможет трансплантат?

– Они вычеркнули его из списка ожидающих трансплантат.

– С какой стати они это сделали? Потому что он слишком болен?

Он вспомнил, что у Софи должно было быть стабильно хорошее состояние здоровья, прежде чем ей разрешили принять почку Жаннин.

– Нет. Его состояние стабилизируется. Физически он смог бы вынести трансплантат. Но его вычеркнули из списка, потому что он, э-э-э, очень безответственно относился к своему лечению последнее время. Он пропустил диализ несколько раз, а зачастую он уделял слишком мало времени ему. Он слишком много рисковал своей жизнью, в то время как другие кандидаты проходили все этапы лечения как полагается.