3ора Слоун - Самая упрямая

Так что, нет, звонить хорьку Риверсу Джина не станет.

Она подумала о ближайших соседях, живущих в миле от ее уединенного дома, но потом решила, что неловко беспокоить пожилую чету.

Оценив другие возможности, Джина в конце концов решила пока ничего не предпринимать. Периодически к ней наведывалась медсестра, позже принесли ленч. Джина без аппетита съела картофельное пюре с протертой до кашицеобразного состояния говядиной, зная, что это непременно будет отмечено. Затем, утомившись от безделья, задремала в середине дня.

Из сна она выплыла медленно, глаз сразу не открыла. Над ее кроватью шел разговор. Джина узнала голос молодого врача.

— Состояние стабильное? — спросил тот.

— Вполне, — ответила медсестра.

— Мозг не поврежден? — послышался третий голос.

Незнакомец говорил отрывисто, и его надменный тон показался Джине знакомым. Однако ничего конкретного она припомнить не смогла.

— Рентген не выявил никаких нарушений, — произнес молодой врач. — Тем не менее у пациентки наблюдается проблема с идентификацией личности.

— Вот как? — с изрядной долей сарказма произнес третий участник беседы.

— Она не может назвать свое имя.

— Очень интересно. А как ведет себя вообще?

— У девушки неплохое настроение, что довольно хорошо, учитывая обстоятельства ее появления у нас, — вклинилась медсестра.

— А что говорит доктор Уокер? — спросил третий.

— Он еще не приехал, мистер Лэнг, — сообщил молодой доктор.

Затем вновь раздался голос медсестры:

— Разбудить ее?

— В этом нет необходимости, — уверенно произнес тот, кого называли мистером Лэнгом. — Ваша пациентка не спит.

Как он догадался? — подумала Джина, все еще лежа с закрытыми глазами.

В следующую минуту Джина открыла глаза и прямо взглянула в лицо, как оказалось, совершенно не соответствующее изначальному впечатлению о человеке, которому оно принадлежит.

За последние несколько минут Джина успела представить себе мужчину лет пятидесяти, с мешками под глазами, дряблыми щеками и двойным подбородком.

На самом деле мистер Лэнг выглядел совершенно иначе. У него были пронзительно-голубые глаза, высокие, словно высеченные из гранита, скулы и губы, хоть и неулыбчивые, но определенно чувственные. Одет он был в прекрасный серый костюм, идеально подчеркивающий его рост и стройность фигуры.

Что касается возраста, то тут трудно было сказать что-либо определенное. В темных волосах мистера Лэнга поблескивали серебряные нити, но морщины на лице почти отсутствовали.

— Вы знаете, кто я? — спросил он, пристально глядя на Джину.

— Разве мы знакомы? — в свою очередь спросила та.

Мистер Лэнг слегка нахмурился, затем повернулся к врачу.

— Могу я поговорить с вашей пациенткой наедине?

— Разумеется, — ответил молодой доктор, после чего они с сестрой удалились.

Вероятно, здесь все относятся к мистеру Лэнгу с почтением.

— Насколько я понимаю, вчера вечером вы напились и в таком виде скатились по лестнице.

— Я не была пьяна, — возразила Джина, стараясь говорить как можно спокойнее. — От пары бокалов вина не опьянеешь.

— А мне сказали, что анализ крови показал содержание алкоголя, превышающее предел, допустимый для вождения автомобиля.

— Ну и что? м язвительно произнесла Джина. — Ведь я не была за рулем, не так ли? Напротив, я находилась в собственном доме и занималась своими делами, когда…

— Что? — спросил мистер Лэнг.

— Когда я поскользнулась возле лестницы, — спокойно закончила Джина фразу.

— И вы… не находились в угнетенном состоянии духа или что-нибудь в этом роде? — вкрадчиво произнес элегантный собеседник.

Джина насторожилась. Чего добивается этот мистер Лэнг? Признания, что она сама бросилась с лестницы вниз головой?

— Нет, со мной все было в порядке. Я находилась в превосходном настроении… — Она вдруг умолкла под многозначительным взглядом мистера Лэнга.

В следующую минуту тот произнес нечто невероятное:

— Мне хорошо известно, что это ложь.

Его заявление потрясло Джину. Откуда этому человеку известно об ее истинном душевном состоянии?

— Послушайте, почему вас так волнует, в каком настроении я упала? Главное, что сейчас со мной все в порядке, если не считать небольшой головной боли и нескольких синяков. И если кто-нибудь, наконец, принесет мою одежду, я тут же отправлюсь восвояси!

— Вас не отпустят до тех пор, пока не пройдет амнезия.

Тут Джина всполошилась. В ее планы совершенно не входило застревать здесь надолго. Видно, пора прекращать игру.