Борис Михайлов - Предательство любви не прощается

Надя еще раз извинилась, что обидела резким отказом и согласилась принять подарки.

— В ближайшие годы вряд ли сумею приобрести всё это, — она показала на раскрытый шифоньер. — Доход от музицирования не позволит.

В итоге она надела шубу, долго красовалась в ней перед зеркалом, обнимала меня, благодарила за подарок. Я сфотографировала ее в шубе и пошла к компьютеру печатать снимки, а она вернулась к исследованию моих бесчисленных платьев. В этот момент в комнату вошла Варя. Надю приняла за меня и спросила.

— Ревизию вечерних платьев проводишь?

— Знакомлюсь, — ответила Надя и посмотрела на Варю.

— Откуда такой приличный парик? Не показывала! — воскликнула моя подруга, обратив внимание на волосы Нади.

Минуту спустя, я вернулась с фотографиями и, увидев меня, Варя всё поняла.

— Мать честная! Как вы похожи! — она подошла к Наде. — Приняла тебя за Алёну! Давай знакомиться. Варвара, Варя, подруга и соседка Лены. — Они пожали друг другу руки. — Хорошо, что у вас прически разные, а то не различишь. — Оставив Надю, обняла меня. — Рада, сестра приехала? Я кивнула.

— На два дня. Предлагаю переехать совсем. Или погостить дольше.

— Летом, в каникулы приеду, когда бассейн водой заполнишь, будем купаться в саду.

— Любишь плавать? Пошли к нам! У нас бассейн в доме, — пригласила Варя и повернулась ко мне.

— Приводи сестру, Игорька, поиграем в водное поло.

— Как Надя.

— В другой раз.

Варя объяснила, что пришла пригласить нас вечером в Горки на встречу Нового года. Раз у меня гость, взять и её с собой. Надя спросила, не ослышалась ли — до Нового года почти месяц, до протестантского и католического Рождества три недели.

Подруга пояснила, что на Рублевке традиция праздновать Новый год заранее, авансом. Многие праздники приспосабливают под себя. В Крещение, например, вместо того, чтобы лезть в прорубь, приглашают священника домой, и выполняют обряд в ваннах и собственных бассейнах.

— О здоровье очень беспокоятся, — прибавила я. — Не лезть же в ледяную прорубь. А календарные новогодние праздники местный народ встречает в жарких странах. Женщины вначале отметят европейское Рождество в Париже, Лондоне или на Лазурном берегу, а потом с присоединившимися мужьями отправляются в Майами, Египет или на Бали.

— Теперь понимаю, чем руководствуются члены нашего правительства, с каждым годом всё увеличивая январские праздники, — заметила Надя. — Подольше погреться на солнышке.

— Миша мне так и объяснил, — согласилась Варя.

Я сказала Наде, что муж Вари Михаил Сергеевич Матвеев депутат Государственной Думы, а Варю спросила, где с мужем собираются встречать Новый год.

— Если не продолжатся заседания Думы, на Рождество нас пригласили Мишины друзья в Париж, затем поедем к себе в Кань-сюр-Мер. — Повернувшись к Наде, прибавила — Небольшой курортный городок между Ниццей и Каннами. Уговори Лену, и поедем все вместе.

— Только на мою зарплату концертмейстера летать в Париж и на Ривьеру. У меня и паспорта заграничного нет.

— Паспорт сделай. С визой проблем не встанет. За самолет платить, скорее всего, не придется. Будут частные рейсы.

— Самолет Ларионовых — мужа Ольги, — объяснила Варя. Представляю, что творилось в бедной головке Нади! Рассуждаем о поездке в Париж, как она с подругами об экскурсии в Стрельню или Комарово.

— Спасибо, Варя, за приглашение. Подумаем. В Горки, с нами поедешь, или на своей машине?

— На своей. Миша сказал, чтобы взяла водителя. Он подъедет позже, надеется на вечеринке встретиться с кем-то. Кстати, тоже возьми охранника. Мало ли чего. — Она еще раз осмотрела Надю с головы до ног. — Потрясающе похожи! Бывайте, до вечера! — Поцеловала меня, махнула рукой Наде и убежала.

Празднество проходило на катке в Горках — 2. Часть катка чем-то закрыли, сверху расстелили ковры, поставили накрытые едой столы, кресла. Каждой из нас вручили сумку с парой новых валенок и коньки, которые обязали тут же надеть. Надя, было, запротестовала: в моём длинном платье валенки никак не идут. Мы не ожидали, что заставят встать на коньки и оделись в вечерние платья. Пришлось подчиниться распорядителям праздника. И я, и она вынуждены были прикрепить к валенкам коньки, выйти на лед.

Не сделав и круга, поняли, это не катание, а мучение, к тому же опасное — легко брякнуться и ушибиться.

Стоило мне удалиться от Нади или отвернуться, начинались курьезы. Подходили подруги, традиционно лезли обниматься, целовали, удивлялись холодности Нади, спрашивали, почему не в духе, хвалили новый парик и долго не врубались, что это не я. Даже Лана с Ольгой, знавшие, что нашла сестру в Питере, накололись. Маша, увидев нас вместе, поняла, что я с сестрой и пригласила за стол.