Аглая Оболенская: За миг до тебя

— Здесь регулятор яркости, — мадам ткнула в ребристое колесико под выключателем, — там микрофоны, кресла. Осваивайтесь…

Несмотря на кажущийся аскетизм обстановки, Инна понимала, что он дорогого стоит. Удобные вращающиеся стулья, фигурно вырезанный стол с дыркой посередине. Из дырки вырастали длинные штативы с крепящимися к ним держателями микрофонов на манер старинных деревенских колодцев-лебедей. Всего микрофонов было пять. Стульев столько же, да еще уютный кожаный диванчик в углу. В одной из стен — широкое застекленное углубление. Инна подошла к нему поближе. За стеклом горел приглушенный свет. Звукоизоляция — на уровне, можно только по губам и жестам догадаться, о чем так оживленно спорили две ее спутницы. Лялька сидела перед широким пультом и двигала по очереди светлые и темные фишки, Валерия Леонидовна бурно жестикулировала — то кулак со вздыбленным большим пальцем вверх, то вниз. Что бы это значило?!

Стоило Инне на секунду отвернуться, как мадам незаметно "нарисовалась" на пороге.

— Вы присаживайтесь, Инна Евгеньевна, где удобней. Я предпочитаю здесь, во главе стола, — и она плюхнулась в кресло, которое под ней жалобно крякнуло.

"Главой" плавный безугольный изгиб стола можно было назвать с натяжкой, однако в одном Валерия была права — с ее точки просматривались вся комната, в том числе и "окно" операторской. Инна сначала села возле крайней выемки стола, но пучок микрофонов наполовину скрыл мадам, а это плохо, ведь она привыкла видеть глаза собеседника. Пересев поближе, столкнулась с другим неудобством — слишком высокий стул, чуть не пронзила столешницу острыми коленками.

— Стул можно раскрутить, он станет ниже, — посоветовала пока еще "добрая" Валерия. Что Инна и сделала.

— Время, время! — боевой клич Валерии Леонидовны застал ее врасплох. Та кричала в микрофон, а не как показалось Инне — в пространство, правда, неизвестно кому. — Где вторая героиня?

Вот это новость. Героиня. Сюрпрай-й-йз. Почему-то Инна настроилась на диалог с мужчиной. Например, с Геральдом… Да и не было женщин в ее жизни, которые держали бы для нее камень за пазухой. Или были?

В студию вошла пожилая тетенька в вязаной шапке-"колокол" с неровно загнутыми краями. Тихо поздоровалась, тихо присела на краешек стула напротив Инны. Краем глаза Инна заметила движение за стеклом — Лялька вскочила с места и тоже изучала тетку во все глаза. Точнее, ее плотную спину в вязаном жакете. "А вообще-то здорово придумано — она нас видит, а мы ее почти нет, — подумала Инна. — Нам ее видеть необязательно, только отвлекаться зря, а вот ей нас просто необходимо…"

— Так, дамы, сейчас начнем, — оторвала от посторонних мыслей Валерия Леонидовна. — Микрофон к себе подвиньте. Да не на уровне глаз, Валентина э-э Степановна, ко рту ближе. Надели наушники на головку. Ой, Валентина Степановна, не так. Вы снимите шапку-то. Дужка наушников должна на голове быть, а не под подбородком!

Тетка виновато посмотрела на мадам и чуть слышно попросила:

— А можно шапку не снимать? У меня волосы неприбраны…

— Ну, раз не хотите, не снимайте, — милостиво разрешила мадам. — Наденьте наушники поверх нее. Только уши освободите от шапки… Вот так. Сейчас проверим звук.

Она подняла большой палец вверх, и, как по мановению волшебной палочки, в ушах раздалась слабая музыка.

— Это фон. На нем мы будем говорить, — пояснила Валерия неестественным металлическим голосом. — Сейчас нас всех подключили к микрофонам. Переодически кого-то будут вырубать, так что говорить вы сможете только по моей команде. Команда — обращение по имени. Вам меня хорошо слышно?

Обе женщины кивнули.

— Теперь проверим звук. Говорите сначала вы, Валентина Степановна!

— Что? — шепотом испугалась женщина.

— Внятно скажите что-нибудь. Ну, скажите, добрый день, например…

— Добрый…

— Поувереннее, пожалуйста, — и тут же отвлеклась в сторону Ляльки: — Прибавь ей громкости!

Та кивнула головой, тоже облаченной в наушники.

— Инна, теперь вы.

— Добрый день, рада, если меня хорошо слышно.

Тетка Валентина Степановна вздрогнула, а мадам удовлетворенно тряхнула подбородком.

— Все, подключаемся к волне, — после этих ее слов в наушниках зазвучала песня. Пела какая-то российская группа, речитативом, кто во что горазд. Кажется, что-то про подругу и ее друга, или про друга подругиного друга. Инна не слыла знатоком рэпа.

Они сидели в неком напряжении. Особенно чувствовалось, как нервничает тетка — стул под ней изредка скрипел. Это улавливал и усиливал чуткий микрофон. Наконец, в ушах зазвучала часовая заставка, как раз в тот момент, когда секундная стрелка на огромных настенных часах в студии остановилась на цифре двенадцать.