Александра Соколова - Мы разминулись на целую жизнь.

Лиза рассказывала, а Женя молча смотрела на неё, забыв про чай. Смотрела, и видела саму себя в прошлом. Она даже не заметила, как на глазах выступили слёзы, а к горлу подступил комок.

– И я ушла от неё. Она начала пить, опустилась, но я знала, что если вернусь – будет еще хуже. Не ей, конечно – мне было бы хуже. Но, впервые, я решила подумать о себе, а не о Лёке. Вы не представляете себе, как мне было тяжело. Потом она уехала из города. Вернулась какая-то другая, незнакомая. Нет-нет, всё не то я вам говорю, всё не так. До своего отъезда она была суровая, жесткая, эгоистка. И вернулась такой же, но начала пытаться что-то менять. Я ей поверила. Мы снова сблизились, провели даже однажды вместе ночь, но это ничего не изменило. Я знала, что если буду с ней – это рано или поздно кончится трагедией. И вышла замуж за Лёшу. А Лёка… Спустя некоторое время она снова куда-то уехала.

Как знакомо. Боже мой, как знакомо! Женя с ясной четкостью вспомнила свой отъезд из Таганрога, Москву, Петербург, Черноморье. И всегда, во всем, рефреном – Лёка.

– Она звонила мне весной. Грубила. Но мне показалось, что ей тяжело и больно. Не из-за меня, нет. Из-за чего-то другого. Больше о ней я ничего не знаю. Болит сердце за неё, но что сделаешь? Женя… Вы плачете?

– Да, – Женя улыбнулась сквозь слёзы и вытерла глаза, – Немного. Спасибо вам, что рассказали.

– Давайте уже на «ты», – пробормотала смущенная Лиза, – Получается, что заочно мы с вами знакомы много лет.

– Согласна. Кажется, наше время практически вышло. Идемте, я провожу вас домой.

По дороге они снова разговаривали. И снова. И снова. Смеялись собственным воспоминаниям и говорили наперебой.

– Ты не представляешь! Я её даже витамины насильно заставляла пить!

– Конечно, она сущий ребенок! Сколько раз домой приходила битая.

– А потом она сказала ему, что он мудак и её посадили на двое суток.

– И она проколола себе пупок! Представляешь?

– А потом еще…

Они опомнились только у Лизиного подъезда – остановились, резко прерывая хохот.

– Пойдем, – не задумываясь, предложила Лиза, – У нас переночуешь.

– Зачем? – удивилась Женя. – Я бы не хотела вам мешать.

– Да ладно тебе! Мы обе прекрасно знаем, что Кристине с перепоя всегда плохо. А еще хуже ей бывает наутро. Идем. У нас прекрасный диван в гостиной.

Болтая и смеясь, они поднялись по лестнице и завалились в квартиру.

– Мась, я не одна, – возвестила Лиза шепотом и добавила, – Жень, главное – тихо, ладно? Даша спит.

– Я тоже не одна, – Инна появилась в прихожей беззвучно, – Заходите.

– А с кем ты? – удивилась Лиза.

– С Лёшей, мась. С Лёшей.

– Меня зовут Елена Славина. Я бронировала номер в вашей гостинице.

Молодая девушка за стойкой портье неискренне, но широко улыбнулась Лёке и быстро пробежалась по клавишам современного ноутбука.

– Номер полу-люкс, заказан на неделю с возможностью продления, – сказала она несколько секунд спустя, – Оплата кредитной картой. Заполните, пожалуйста, карточку постояльца.

Сжав зубы от раздражения, Лена принялась печатными буквами заполнять анкету. Удивительно, но, похоже, в этой гостинице не знали, что такое принтер. А как хотелось поскорее принять душ и лечь в кровать, чтобы успокоить сильнейшую, противную боль в спине.

– Спасибо, – девушка проверила все бумаги и выдала Лёке какой-то листок, – Ваш этаж – четвертый. Ваш номер – четыреста восьмой. Ключ у дежурной на этаже. Добро пожаловать в гостиницу «Таганрог».

– Благодарю, – прошипела Лёка и, подхватив вещи, быстрым шагом пошла к лифту.

Каждое движение отдавалось мучительной вспышкой боли. В лифте даже дыхание пришлось задержать – иначе Лёку бы просто вырвало. Как в тумане, она дошла до столика дежурной, вырвала ключ из её рук, и через несколько минут наконец-то оказалась в номере.

Ого! Это так они понимают название «полу-люкс»? Одна небольшая комната, полутораспальная кровать, стол с парой стульев, одна тумбочка под телевизором, и еще одна – рядом с кроватью. А шторы, шторы! Из какого бабушкиного сундука они вынули это старье?

Лёка материлась сквозь зубы, ожесточенно сдирая с себя одежду и оглядывая помещение в поисках двери в санузел. В глазах темнело от боли, руки не слушались, а мозг категорически отказывался функционировать в нормальном режиме. Наконец, на пол полетели последние детали одежды, и Лёка, покачиваясь, нащупала дверь.

Слава тебе, Господи! Слава всем ангелам в мире! В этом номере была ванная. Не пошлое корыто со шлангом сверху, а настоящая, советская, белая эмалированная ванна.