Моника Мерфи - Девушка на неделю

Полное безумие.

После того, что произошло вчера, напряжение между нами ослабло, и мы стали общаться куда более открыто. Настолько открыто, что когда мы вышли из кафе и зашагали по крутой дорожке к парковке, я взял Фэйбл за руку, а она не возражала.

Словно мы взаправду встречаемся.

– Дождем пахнет, – тихо говорит она. Поднимаю голову: темные, плотные тучи низко нависли над нами.

– Ага, похоже на то. – Едва я произнес эти слова, как первые капли упали с неба.

Фэйбл расплывается в улыбке, заливисто смеется, и от ее смеха у меня внутри все переворачивается. Как он мне нравится! Так хочется услышать его снова.

Большие капли падают снова и снова. Остановившись, мы переглядываемся. Я сжимаю руку Фэйбл крепче, и мы шагаем быстрее, будто пытаемся обогнать дождь, который льет уже как из ведра; мы промокли до нитки.

– Далеко еще? – спрашивает Фэйбл. Я едва слышу ее из-за шума воды.

– Очень далеко.

Машину я оставил на общественной парковке, чтобы не искать место на стоянке возле ресторана. Зря я это сделал, конечно. Все дорожки уже затопило, дождь льет сплошной стеной, а нам еще идти и идти.

– Может, забежим в магазин и переждем там? – предлагает Фэйбл.

Неплохой вариант, но у меня есть идея получше. Крепко держа ее за руку, я ныряю в проулок, который ведет в художественную студию и галерею. Сверху эта узкая аллея накрыта деревянной решеткой, увитой густым плющом. Здесь сухо и довольно темно, лишь маленькие огоньки сверкают среди листвы – украшения в честь наступающих праздников.

Настоящее волшебство. Фэйбл задирает голову и удивленно рассматривает все вокруг, широко распахнув глаза, а потом поворачивается ко мне. Длинные светлые волосы промокли насквозь, на щеках поблескивают капельки дождя. Не задумываясь, я протягиваю руку и вытираю их большим пальцем – с одной щеки, с другой. Фэйбл вздрагивает и опускает глаза.

– Замерзла? – шепчу я. Меня захлестывает желание прикасаться к ней, снова и снова. Как-то незаметно она стала моей путеводной нитью.

Фэйбл медленно покачивает головой, а потом снова поднимает глаза на меня.

– Тут так красиво. Нам точно ничего не будет, если мы спрячемся здесь ненадолго?

– Да. Точно.

Притягиваю ее к себе, не могу удержаться. Она прижимается ко мне сама и смотрит на губы. «Значит, мысли у нас сходятся, – с облегчением думаю я. – Она хочет этого так же, как и я».

Но она такая крошечная; я возвышаюсь над ней, словно башня. Оглядываюсь вокруг и замечаю справа деревянную скамейку. Фэйбл взвизгивает, когда я хватаю ее за талию и ставлю на сиденье. Ну вот, теперь она выше меня.

– Что ты делаешь? – Она хватается за мои плечи, сжимая мокрую ткань рубашки.

– Передаю тебе инициативу.

Надеюсь, она воспользуется шансом. Черт, я так хочу этого. Просто до смерти. Кладу руки ей на бедра, мечтая о том, чтобы на них не было джинсов. Вот бы на ней ничего не было, и мы оказались где-то в другом месте, в гостевом домике. Чтобы я прижимал ее к кровати, и мы исследовали друг друга – руками, губами.

Когда я с Фэйбл – я свободен. И как только я не понял этого раньше?

Дрю как-то изменился со вчерашнего вечера. Раньше он был напряженным и замкнутым, а сегодня такой открытый и счастливый, каким я его еще не видела. Вернувшись домой, мы болтали, ругались, снова болтали, и, похоже, это сблизило нас.

И все же Дрю пугает меня. Его мотает туда-сюда. Он может быть обаятельным, милым, таким неотразимым, что дух захватывает – а через минуту вдруг мрачнеет, становится тихим, отстраненным. Общение с Дрю требует много сил, но когда он ведет себя как сейчас, я забываю обо всем и просто наслаждаюсь.

Внезапный дождь промочил меня до нитки, но это ерунда. Важно другое.

Дрю пристально смотрит мне в глаза. Струйки воды стекают с волос на лицо, его одежда промокла насквозь, как и моя. Но здесь, в этом маленьком проулке, увитом плющом, даже как-то уютно. Небо, потемневшее от грозы; неяркий свет рождественских гирлянд; звук нашего учащенного дыхания и дождя, падающего на дорогу неподалеку.

Такое чувство, что мы с ним совсем одни. Вдали от всех и вся. И можем делать всё, что захотим, не беспокоясь о косых взглядах, осуждающем шепоте за спиной. Ревнивые девушки и мачеха тают, тают и исчезают, оставляя меня и Дрю наедине с дождем.

Вглядываясь в его лицо, провожу пальцем по одной скуле, затем по другой. Дрю сегодня не брился: щетина царапается. Интересно, каково это – чувствовать, как его колючие щеки касаются чувствительных частей тела?