Энн Стюарт - Лабиринты лжи

— Бену О'Хэнлону повезет, если он сумеет вас добиться.

— Ему уже повезло, — усмехнулась она.

— Возможно. Однако должен вас предупредить, что все не так-то просто. Путь к истинной любви никогда не бывает легок.

— Да я уже поняла. Но неужели не все наши трудности остались позади?

Отец Фрэнк покачал лысеющей головой:

— Вряд ли. — Заметив, как помрачнело ее лицо, он улыбнулся и дружески стиснул ей руку. — Не волнуйтесь, Рейчел. Вы находчивая, любящая женщина. У меня нет сомнений, что конец в вашей сказке будет счастливый, даже если он будет стоить вам крови, пота и слез.

Рейчел молча посмотрела на него долгим взглядом. Они снова были у коттеджа, и ему настала пора уезжать.

— В котором часу завтра летит ваш самолет? — спросила она, чтобы потянуть время.

— В два часа дня. Сначала я полечу на материк, а потом в Сальвадор.

— Жаль, что вы уезжаете.

Он улыбнулся ей теплее, чем гавайское солнце.

— Я буду часто думать о вас, Рейчел. Заботьтесь о Бене — мне кажется, он в этом нуждается.

— Хорошо. А вы берегите себя. — Она шагнула в его распахнутые объятия и крепко обняла его, не желая отпускать. Их объятие длилось одно долгое волнующее мгновение. Затем он опустил руки и сделал шаг назад, с глубокой грустью на лице, несмотря на улыбку. В горле стоял ком, а в глазах — слезы. По какой-то необъяснимой причине она чувствовала, что еще одну часть ее жизни у нее отнимают навсегда, отчего становилось горько и одиноко.

— До свидания, Рейчел, — тихо сказал он, — да хранит вас Господь.

И он ушел, не оборачиваясь.

Эммет так и не пришел. Напрасно она его ждала. Где-то в глубине сознания она все время понимала, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Для этого не нужен был наследственный дар предвидения, о котором она радостно заливала отцу Фрэнку. Но в то утро она отчего-то была так уверена, так убеждала себя, что он не пропустит ее дня рождения, что хоть как-то даст о себе знать…

«Чистый самообман», — угрюмо думала Рейчел, идя к воде. Она так хотела, чтобы он появился, жаждала его прихода каждой клеточкой своего существа, что для нее это стало не просто возможностью, а верой. Ей следовало давно усвоить, что в этой жизни ничему нельзя верить.

Может быть, Эммет и вправду умер. В. ней жила глупая уверенность, что, если это случится, она сразу узнает, потому что некая часть ее существа тоже умрет вместе с ним. Однако интуиция обманула ее насчет дня рождения, могла обмануть и здесь. Смерть могла настичь его в любое время в джунглях Южной Америки, или в постели биржевого маклера, или в любом другом месте. Не было никаких гарантий, что он до сих пор жив.

С другой стороны, оставался шанс, что посылка с маленькой шелковой или фарфоровой бабочкой ожидает ее на почте в Беркли. Возможно, Эммета и близко не было возле Гавайев, и все они шли по ложному следу. Но как бы ни было приятны и утешительны такие надежды, она ни минуты им не верила. Либо Эммет был рядом, либо он был мертв.

Других вариантов она не признавала. И поскольку он не появился, это означало, что он умер.

А что скажет Бен, когда узнает? Или дядя Харрис? Они были так уверены, что Эммет где-то на острове, и ждали, что он вдруг явится из воздуха, как волшебник. Они, конечно, продолжат верить тому, чему хотят, а не ее смутным чувствам. Ей предстояло горевать о своей утрате в одиночестве, пока они будут заняты погоней за духами.

Теплый океан омыл ее ноги, погрузив их сразу в песок, глаза ее, прищурившись, уставились вдаль. Она хотела, чтобы Бен был сейчас рядом, чтобы он обнял ее, крепко прижал к своей груди. Ей хотелось уткнуться в его теплое плечо и выплакать свое горе и отчаяние. Ей нужны были его губы, его руки, его чресла, его ноги, его сердце и душа. Она нуждалась в его доверии и безусловной любви — любви, которую он не готов был ей отдать.

Бен вернулся поздно. Маленький коттедж уже погрузился в темноту, редкие звезды зажглись на чернильно-черном небе. Рейчел ждала его, забравшись в гамак и свернувшись калачиком. «Будто ты не знаешь, — твердила она, — что ожидания редко оправдываются. Эммет Чандлер впервые забыл о дне рождения своей сестры».

— Что ты здесь делаешь? — Над ней возвышался Бен с серым от усталости лицом.

Она, наверное, уснула, ожидая его, — луна уже всходила над шепчущим океаном.

Она улыбнулась ему, и эта улыбка унесла половину ее печали, каким бы неприветливым ни было его замкнутое выражение.

— Жду тебя. Как ты провел день?