Мэрилин Папано - Вкус греха

А Селина приподняла обеими руками волосы, и все еще по-дневному жаркий воздух овеял ее затылок.

— Очень жаркое лето, — сказала она невпопад.

— Будет еще жарче, детка. Впереди июль и август.

Она прищурилась, и Уилл почему-то сравнил ее глаза с глубокими и опасными омутами, куда не проникают ясные лучи солнца.

— В такую жару у людей обычно портится характер. Об этом не надо забывать.

Произнеся эти слова, она очень легко и естественно выскользнула за дверь и спустилась с крыльца. Уилл поспешил к окну, чтобы проводить ее взглядом. Очень скоро звук закрывающейся двери возвестил ему, что Селина уже дома.

Что означали ее последние слова? Предостережение или угрозу? Едва ли Селина Хантер стала бы предостерегать его; разве лишь для того, чтобы заставить уехать из города. Ясно ведь, что если между ним и местными жителями обострятся отношения, она встанет на сторону тех, кого знает с малых лет. На сторону своих родителей и друзей.

А Уиллу нечего рассчитывать на союзников. Даже на мисс Роуз.

Вот об этом ему не стоит забывать.

Когда окончательно стемнело, появился Реймонд Кендалл. Просторный «Линкольн» остановился у парадного крыльца дома мисс Роуз, Реймонд выбрался из-за руля и постоял, обводя недобрым взглядом все три жилых строения. Свет горел только в окнах мисс Роуз — Селина любила посидеть в темноте на веранде со стаканом чая со льдом, и в доме для гостей, где отныне поселился Билли Рей, то есть Уилл Бомонт, также было темно.

Селина приложила запотевший стакан ко лбу. Жара почти не спала даже с заходом солнца. Конечно, разумнее всего было бы пойти в комнату, где работает кондиционер, но Селина была слишком возбуждена в этот вечер, чтобы сидеть в четырех стенах. Пусть на веранде жарко, зато на открытом воздухе как-то… беззаботнее, что ли. Беспокойство не так гложет.

Она видела со своей веранды, как Реймонд поднялся на крыльцо и постучал в дверь. Его бесило, что мисс Роуз настаивала на пунктуальном исполнении этого требования учтивости. В конце концов, в этом доме прошло его детство, а после смерти матери он станет собственностью Реймонда. Селина знала, что Реймонду не терпится вступить в права владельца уже сейчас, еще при жизни мисс Роуз. Разумеется, вовсе не для того, чтобы жить здесь, о нет, ведь он был женат на Френни Дюмон из клана новоорлеанских Дюмонов, и отец Френни купил им роскошный дом в другой части города. По сравнению с тем особняком дом мисс Роуз казался, конечно же, неказистым и убогим.

Все дело было в том, что Реймонду нравилось ощущать себя хозяином положения. Он решил, что поскольку занимает пост президента городского банка да к тому же является единственным мужчиной из рода Кендаллов, то имеет право смотреть свысока на все и вся. И он желал бы распоряжаться капиталом матери, ее недвижимостью, а равно и ее частной жизнью.

В этот вечер он непременно потребует от нее ответов на вопросы, которые Селина уже задала — в несравненно более деликатной форме. Это ты вызвала Билли Рея Бомонта в Гармонию? Ты предложила ему жить здесь? Зачем? Для чего он тебе понадобился?

Но, сколько бы он ни кипятился, ему не добиться ответов, более содержательных, чем те, что получила Селина. Мисс Роуз умела при желании быть невероятно упрямой. А уж во всем, что касалось Уилла Бомонта, она была упряма всегда.

Селина сделала глоток и поморщилась. Из-за тающего льда чай сделался совсем слабым, так, подкрашенная водичка. Боже, она так устала от этой жары, а впереди еще июль и август, как справедливо заметил Уилл. Непременно станет еще жарче. Скорее всего, Уилл намеренно вложил в свои слова определенный подтекст. Люди станут горячиться. Вот Реймонд, например, уже кипит. А Джок Робинсон вспыхнет как спичка, когда услышит о возвращении Уилла. Он так и не простил Уилла за то, что тот не женился на Мелани, когда та забеременела, а попросту смылся из города. По его словам, Уилл навсегда испортил Мелани. Это он виноват во всех ее дальнейших грехах.

Селина считала, что Робинсон просто-напросто отыскал удобный предлог, чтобы свалить с себя груз ответственности за дочь. Нет сомнения, Мелани стоит пожалеть за то, что ей пришлось родить ребенка всего через несколько недель после ее семнадцатого дня рождения. Но ведь через это проходят многие девушки, и далеко не все из них идут затем по плохой дорожке. Далеко не все подбрасывают детей своим родителям, потому что самим заботиться о них лень. Не все вешаются на шею первому встречному — и второму, и пятому, и двадцатому, — стоит только поманить пальцем. Не все отчаянно прожигают жизнь и больше знать ничего не желают.