Эрин Уатт - Сломленный принц

– Затыкаюсь, Мастер Рид. Ты же единственный знаешь, как будет лучше для Ройалов, да? Ты все делаешь правильно. Получаешь хорошие оценки. Играешь в футбол. Трахаешь только правильных девчонок. Но вот только когда ты ошибаешься, это затрагивает всех нас. – Он обхватывает рукой мою шею и притягивает к себе так близко, что мы соприкасаемся лбами. – Так почему тогда тебе не заткнуться, Рид? Элла не вернется. Она мертва, как и наша дорогая мамочка. Только в этот раз это не моя вина. А твоя.

Меня захлестывает чувство стыда. Густая, мерзкая субстанция облепляет мои кости и тянет вниз. Я не могу убежать от истины. Брат прав. В маминой смерти есть доля и моей вины, и если Элла мертва, то здесь вина лежит на мне полностью.

Вывернувшись из хватки Истона, я возвращаюсь в раздевалку. До сегодняшнего дня мы с братьями никогда не ссорились на глазах у других. Мы всегда вели себя по принципу «один за всех и все за одного».

Мама ненавидела, когда мы ссорились дома, но совершенно не терпела этого, если мы были где-то за его пределами. Даже если кто-то из нас насмехался над остальными, она вела себя так, словно мы не ее дети.

Мальчикам Марии Ройал нельзя было опозорить ни ее, ни себя при посторонних. Ей достаточно было неодобрительно посмотреть на нас, и мы уже поправляли на себе одежду и закидывали руки друг другу на плечи, как будто это день открытых дверей на бейсбольном стадионе и мы просто счастливы так жить – несмотря на то, что секунду назад готовы были поубивать друг друга.

Дверь в раздевалку открывается. Даже не поднимая глаз, я знаю, кто это. И это точно не Ист. Когда он злится, то предпочитает держаться сам по себе.

– В пятницу, до игры, одна из Пастелей отрезала ножницами волосы у девятиклассницы. Девчонка выбежала из школы вся в слезах.

Я замираю. Плохо дело. Наверное, это та самая девчонка, которую видели мы с Делакортом. Она выскочила из здания и спряталась в «фольксвагене».

– Худенькая блондинка? Водит белый «пассат»?

Он кивает и садится рядом со мной на лавку, которая жалобно скрипит.

– За день до этого Дев Хан уничтожила научный проект Джун Чэнь.

– Джун ведь учится по гранту?

– Ага.

– Ха. – Я заставляю себя сесть ровно. – Еще есть интересные истории?

– Эти были самые интересные. Еще я слышал сплетни о других гнусностях, но подтвердить их не могу. Джордан плюнула на какую-то девчонку на уроке естествознания. Гуди Беллингем предлагает пятьдесят кусков любому, кто захочет пустить по кругу членов школьного совета.

Я устало потираю рукой челюсть. Идиотская школа.

– Прошло почти две недели.

– И за эти две недели твои братья перестали разговаривать с тобой, ты сцепился с Делакортом, разбил шкафчик. О, а до того, как уехала Элла, ты вдруг решил, что тебе не нравится внешность Скотта Гастонбурга, и немного поправил ему лицо.

– Он дерьмовое трепло.

Чувак оскорбил Эллу. И пусть я этого не слышал, но сразу это понял по нахальному выражению его лица, когда мы были в клубе. Он-то думал, что ему все сойдет с рук. Но он плохо меня знает.

– Может, и так. Все, что слетает с языка Гасти, не стоит того, чтобы слушать. Ты сделал всем огромное одолжение, сломав ему челюсть, но в школе становится все хуже. Тебе нужно взять себя в руки.

– Мне плевать на Астор.

– Возможно. Но если школой не будут управлять Ройалы, то она скатится в отстойник. – Уэйд ерзает на жестком металлическом сиденье. – Про Эллу тоже ходят слухи.

– Плевать. Пусть ходят.

– Ты это сейчас так говоришь. А представь, каково ей будет, когда она вернется? Они с Джордан уже на ножах. Да, их драка была чертовски горячей. Но потом тот случай с Дэниелом, а теперь она пропала. Все говорят, что она либо уехала делать аборт, либо восстанавливается после лечения венерических болячек. Если ты прячешь ее, то пора уже вернуть ее, показать всем свою силу.

Я молчу.

Уэйд вздыхает.

– Я понимаю, как тебе не хочется стоять во главе, но, мужик, ты главный, стал им сразу же, как Гид окончил школу. Если ты все пустишь на самотек, то к Хэллоуину здесь будет твориться адский ад. По стенам будут размазаны кишки и мозги. А на Джордан обрушится чей-нибудь праведный гнев, как в «Кэрри» [1].

Джордан. От этой курицы одни проблемы.

– Почему бы тебе не стать главным? – тихо говорю я. – У твоей семьи достаточно денег, чтобы купить родителей Джордан.

Уэйд из потомственных богатых аристократов. Мне кажется, часть их состояния до сих пор хранится у них в подвале в виде золотых слитков.