Сьюзен Фокс - В небесах принимают решение

— Я не сомневаюсь, что вам это прекрасно известно, мистер Парриш, — резко ответила она. Да, она определенно не нравится владельцу ранчо, и он не думает скрывать свое отношение к ней.

— И-истин-ная светская дамочка из Нью-Йорка, — протянул он.

Лиллиан рассердило презрение, сквозящее в его голосе, и она осмелилась нанести ответный удар:

— У вас действительно имеются причины вести себя невежливо, мистер Парриш, или вы просто настолько невоспитанны, что даже не сознаете, сколь вопиюще грубы ваши манеры? По-моему, достаточно ясно, что меня пригласил на ранчо ваш брат. Если у вас имеются возражения, то предъявите их ему.

— Какое там приглашение, мисс Ренард! — В его синих глазах светилась насмешка. — Едва ли можно назвать приглашением необходимость по требованию вашей бабушки встретить вас и отвезти на ранчо.

Лиллиан уставилась на него, пораженная его заявлением. Она вспыхнула. Да, на бабушку это похоже. Само по себе поручение Лиллиан считала отвратительным. Но оказаться еще и незваным гостем — ни в какие ворота не лезло.

Теперь враждебность Рая, его грубость и дурные манеры внезапно обрели объяснение. Лиллиан, которая всегда стремилась быть безупречной и воспитанной, поведение бабушки привело в замешательство.

— Примите мои извинения, мистер Парриш. — И она невольно протянула руку, чтобы коснуться его, выражая тем самым искренность своих слов. Но ее пальцы замерли в сантиметре от рукава его рубашки. — Я полагала… если бы я знала, что вас вынудили…

Лиллиан запнулась, не зная, что сказать. А что тут скажешь? В любом случае бабушка заставила бы ее поехать, и она бы все равно повиновалась. Отдернув руку, девушка стала глядеть перед собой, и ее беспокойство по поводу приезда в Техас увеличилось во сто крат.

Рай продолжал усердно давить на газ, но его мысли были заняты этим хрупким созданием, теперь уже сумрачно разглядывающим техасские пейзажи. Поведение бабушки по-настоящему расстроило сестру Роки. Красные пятна, горевшие на ее щеках, невозможно было имитировать. Что ж, пусть так.

— Значит, — продолжил он, — бабуля послала вас, чтобы разлучить влюбленных пташек.

Румянец, который только-только стал сходить с ее лица, вспыхнул с новой силой.

— Что побуждает вас так думать, мистер Парриш? — спросила она. На самом деле Лиллиан хотела передать Ракель слова бабушки с глазу на глаз. И еще она очень надеялась, что ее младшая сестра достаточно умна и сумеет деликатно и без лишнего шума расстаться с Чадом. Трусиха в Лиллиан мечтала, что ни один из братьев Парриш не свяжет ее появление с теми неприятными событиями, которые могут затем последовать. Но, бросив тайком взгляд на Рая, она поняла, что ему все известно.

— Старушенция, небось, сказала, что эти техасцы — злющие и напыщенные эгоисты. — При виде ужаса, написанного на лице Лиллиан, его красивые губы дернулись. — А еще наверняка говорила, что деревенщина из фермеров не пара таким изысканным леди, как вы. Ну а мы как раз и есть деревенщина — скотоводы, вечно сидящие верхом в седле. Но главное, что сообщила ваша бабуля, было то, что наша порода — недостаточно голубых кровей, а состояние Парришей слишком ничтожно, чтобы считать Чада достойным уловом для вашей сестры.

Лиллиан тихо ответила: «Нет» — и, запнувшись, отвернулась, чтобы скрыть унижение. Каждое слово Рая било не в бровь, а в глаз, в тех же выражениях бабушка говорила и с ней. Она всегда вела себя неразумно, когда дело касалось свадебных планов Ракель, но Лиллиан и понятия не имела, что старая леди выскажет свое неодобрение так прямо кому-либо еще, кроме нее и сестры.

Девушка чуть не подпрыгнула, когда огромная Рука вдруг сжала ее локоть. Она изумленно пискнула и резко повернула голову. Нет, этот кошмарный день все еще не переставал преподносить ей ужасные сюрпризы.

— Так вот, судя по вашей милой бабуле и очаровательной сестрице, женщины семейства Ре-нард обладают точно такими же манерами, как и мы, грубые Парриши, — заметил он, следя одновременно за ее реакцией и за дорогой.

Лиллиан была не в состоянии произнести и слово. Сильная рука Рая держала ее локоть с такой агрессивной чувственностью, что у нее перехватило дыхание. Ей следовало оттолкнуть эту руку, отшвырнуть ее. Может, даже ударить его — за издевательство над ней и над ее бабушкой. Но охваченная возбуждением, она была в состоянии лишь глядеть на это надменное лицо округлившимися глазами.