Сьюзен Фокс - В небесах принимают решение

Тот подошел к Евгении поближе.

— Очень приятно познакомиться с вами, мадам, — произнес он смущенно заученным тоном.

Накрашенные брови Евгении поднялись вверх, Когда она посмотрела на него.

— Да… хорошо… вы, кажется, действительно рады, молодой человек. Так вот, раз мне придется стать твоей прабабушкой, принеси мне стул. Подойдет любой.

Джои бросился к свободному стулу и поволок его по ковру.

— Нет, не сюда, — распорядилась Евгения. — Вон туда. — И она указала на место рядом с дверью в патио.

Джои послушно поставил стул на указанное место.

— Ну, а теперь, — продолжала она, — если ты сядешь на этот стул и перестанешь бегать, я успокоюсь.

И она повернулась к Лиллиан, внимательно изучая ее наряд. Лиллиан застыла на месте, опасаясь бабушкиного замечания. Евгения жестом приказала ей повернуться. Лекси поймала конец длинной фаты, чтобы помочь Лиллиан.

— А вы — подружка невесты, — констатировала Евгения, когда осмотр был закончен. — И как же вас зовут?

Лекси настороженно посмотрела на Евгению.

— Извини, бабушка, — быстро произнесла Лиллиан. — Это моя подруга Лекси Уорнер. Лекси, это моя бабушка, Евгения Ренард.

— Приятно познакомиться с вами, мадам, — пробормотала Лекси.

— Вы очень хорошенькая, мисс Уорнер. Надеюсь, вам удастся поймать букет невесты.

Лекси успокоилась и улыбнулась.

— Да, мадам, может быть.

Напряжение все возрастало. Евгения подошла к Лиллиан поближе. Остановилась и многозначительно посмотрела на Лекси. Та поспешила к раздвижным дверям, чтобы поправить занавески. Тогда Евгения заговорила:

— Похоже на то, что ты действительно выходишь замуж за этого… джентльмена, — сказала она. — Я никогда не приветствовала разводы и надеюсь, ты уверена, что твой брак навсегда.

— Я уверена, бабушка, — тихо ответила Лиллиан. — Мне бы очень хотелось, чтобы ты узнала его получше.

— Да, возможно. Его дом производит впечатление. Может быть, он и не такой деревенский болван, каким я его себе представляла. — Она подняла подбородок. — Сообщи мне имя фотографа. Хочу заказать фотографии вашей свадьбы и увеличить их. Не каждый день я выдаю замуж свою внучку, чтобы тебе было известно.

Лиллиан опять разволновалась. Наверное, только таким образом Евгения может дать свое благословение!

— Значит, ты согласна?

— Тебе мое согласие не требуется, Лиллиан. Однако не стала бы я ехать к черту на кулички, в такую жару и пыль, если бы мне это было неважно. — Голос Евгении внезапно стал хриплым. — Я приехала, чтобы выдать замуж свою красивую внучку за человека, которого она выбрала себе в мужья! — Глаза Евгении сверкнули, и вдруг ее взгляд стал теплее, мягче. — И… я согласна, дорогая моя. И желаю тебе счастья.

Лиллиан невольно схватила бабушку за руку и Удивилась, когда Евгения не отстранила ее.

— Спасибо, бабушка. Ты даже не представляешь, как много это значит для меня, — прошептала Лиллиан.

— Бог его знает, почему ты пренебрегаешь всем, что я в тебя вдалбливала, Лиллиан, — пробормотала та, голос ее дрожал. — Я была ужасной бабушкой тебе.

Слезы хлынули из глаз Лиллиан, и Евгения испуганно отпрянула.

— Прекрати реветь, глупая невеста! — закричала она. — Харриет, неси украшения!

Через пять минут после того, как кризис миновал, за Джои пришел Чад. Дови повел Евгению под навес, откуда ей будет хорошо видно внучку с ее женихом, когда они займут свои места.

По сигналу шафер распахнул раздвижные двери в комнате Лиллиан. В патио вышла Лекси и стала ждать Джои, который медленно двинулся к беседке по ковровой дорожке. Лекси медленно последовала за ним и встала на свое место.

При первых звуках органа «Вот идет невеста» появилась Лиллиан. Сердце трепетало от счастья, глаза блестели, а лицо сияло улыбкой.

Рай уже ждал под благоухающими розовыми сводами. Лиллиан была очаровательна. В белом облаке шелка и кружев, серьгах и шелковой фате она казалась сказочной принцессой. Ее платье ослепительно сияло на солнце, и он подумал, что добрался до небес и снял оттуда самую яркую звезду.

И почему-то боль и разочарование, которые он носил в себе как занозу, пропали навсегда. Испарились. Эта женщина, что сейчас станет его женой, излечила его. Она прекрасна, она — самая восхитительная его мечта, воплощение его грез. Он чувствовал себя счастливым просто оттого, что находился рядом с ней. Если бы он мог отдать ей хотя бы половину того счастья, которое испытывал сам, она бы никогда не грустила.