Любовь Рябикина - Материнская любовь

На данный момент у Кольцовой было все необходимое для жизни, а излишества ее не интересовали. Потребности Майи оказались не велики, как у большинства моделей, привыкших к роскоши. Она могла обойтись малым, ничуть от этого не страдая. В питании бывшая модель тоже была не прихотлива. Наркотики ее не интересовали никогда, а алкоголь она позволяла себе лишь иногда, не видя в нем потребности. Сейчас ей вполне хватало для жизни того, что она зарабатывала на переводах.

Уже больше месяца после развода с мужем Кольцова жила на двухэтажной даче, которую получила в наследство от родителей. Она совсем не переживала из-за отсутствия внимания, постоянных кастингов, съемок для престижных журналов, приемов, раутов, приглашений в рестораны-казино и прочих атрибутов богемной жизни. Напротив, Майя не вспоминала о прошлом совсем, наслаждаясь покоем, что наконец-то заимела. Об этом она мечтала уже давно, отказавшись даже от домработницы и решив все делать самостоятельно. Настолько ей не хотелось никого видеть!

На второй этаж дачи Кольцова практически не поднималась, предпочитая уют камина и две маленьких комнаты с огромной столовой и гостиной на первом этаже. Одна из комнат когда-то была ее детской и с ней были связаны самые теплые воспоминания. Бывшая манекенщица возвращалась после очередного посещения издательства не в благоустроенную квартиру, которая тоже досталась ей после родителей и где они жили с Кириллом до развода, а сюда, за город, чувствуя себя почти что счастливой.

Бывший муж все же поступил по-мужски и не стал настаивать на размене жилплощади и разделе имущества. Он понимал, что не имеет права на то, что получила в наследство супруга. В свое время он пришел в эту семью, не имея за спиной собственного жилья, хотя являлся коренным москвичом. Был прописан в квартире родителей. Ко времени развода у него имелась собственная жилплощадь, доставшаяся после умершей бабушки — большая квартира с высокими потолками в сталинском доме.

Если на некоторых людей тишина нагоняла тоску, то на Майю напротив, она действовала умиротворяюще. Душа успокаивалась, тревоги уходили. Покой овладевал всей ее сущностью. Она работала ни на что не отвлекаясь и не особо вникая в жизненые перипетии героев. Любовные романы ей не нравились. Она предпочитала более серьезное чтение — Льва и Алексея Толстых, Пушкина, Лермонтова и других классиков. Любила стихи Друниной, Есенина, Асадова, Бальмонта.

Часто разжигала камин по вечерам, если настроение работать пропадало. Забиралась с ногами на диван, накинув теплый плед и читала давно знеакомые произведения.

Дача находилась в стороне от основного поселка, на значительном расстоянии от ближайшего домика. Она была как бы сама по себе. Окруженная со всех сторон высоченным забором, территория в двадцать пять соток включала в себя неухоженный сад, несколько полузаросших грядок и клумбу перед домом, площадку одичавшего клубничника, тройку яблоней, вишенник, сливу, огромный куст сирени у забора, крыжовник, смородина, шиповник с малинником поблизости, несколько рябин, три сосны, елку у самого крыльца, куст туи и пару берез в дальнем углу. У берез в урожайный год росли подберезовики с темными шляпками, а на дряхлом пне рядом располагались скопления опят.

В детстве дача представлялась Кольцовой неприступной крепостью, а сейчас это был просто старый крепкий дом, полный счастливых воспоминаний. Родители не отличались практичностью и вместо засаженных овощами грядок, предпочитали полудикий газон и деревья, растущие как придется. Им нравилось бродить по густой высокой траве или, кинув на землю покрывало, лежать и смотреть в небо. Маленькая Майя присоединлась к ним и отец обязательно принимался рассказывать сказку о маленьком принце, розу и рыжем лисе…

Майя уже несколько лет мечтала облагородить участок, но современная жизнь не давала лишнего времени. Приглашать людей со стороны и предоставлять территорию в их распоряжение без всякого надзора она опасалась, справедливо полагая, что они разрушат своим нетактичным вмешательством память о родителях. Старые яблони с полузасохшими ветками были посажены их руками.

Даже теперь, окончательно перебравшись жить на дачу, Кольцова никак не могла решиться заняться участком. Разобраться с засохшими деревьями. Обрезать наконец-то погибшие ветки. Вырубить слишком загущенную кустарниковую поросль и разбить рабатки для цветов вдоль асфальтовой дорожки, о которых давно мечтала. Ей казалось, что этим своим деянием она предаст память родителей, уничтожит частичку напоминания о них. Именно по этой причине участок до сих пор находился в запущенном состоянии…