Наталия Рощина - Лучше не бывает

– Я ненавижу вас! – прошептала Альбина. Она не боялась говорить это беременной женщине. Какая может быть мораль, если внутри все клокотало от ярости.

– С этим нельзя жить, – заметила Воробьева. – Мне жаль вас.

– Только не это. – Шахова отступила, выбросив руку вперед. – Не нужно меня жалеть! У меня-то все впереди, а у некоторых остались одни воспоминания!

Полина не стала отвечать. Глаза Альбины сверкали ненавистью. Как странно, но Воробьева больше не боялась ее и чувствовала себя уверенно. Больше не осталось причины паниковать. Роман написан, малыш беспокойно завозился, требуя отдыха. Пора бы им остаться один на один.

Прижав руку к животу, Полина застыла, прислушиваясь к ощущениям. Альбина хищно сощурилась. Может быть, она довела серую мышку до нервного срыва? Это было бы хоть какой-то компенсацией за рушащийся план мести. Каково же было негодование Альбины, когда Полина улыбнулась и, глядя на нее пронзительно голубыми глазами, произнесла:

– Это наш последний разговор. У нас нет и не может быть ничего общего. Ни тем, ни желаний, ни вкусов. Мое сердце переполнено любовью, ваше – ненавистью. Я не держу на вас зла, но признайте, что вы проиграли.

– Никогда!

– Поля! – откуда ни возьмись, примчалась Маргарита Петровна. Она издалека увидела Альбину и поняла, что ее дочь нуждается в поддержке. Борясь со сбившимся дыханием, мать вопросительно уставилась на Шахову. – В чем дело?

– Кажется, не так давно вас не интересовала личная жизнь вашей дочери? – с презрением произнесла Альбина. – Какие разительные перемены. Они не связаны с наследством, обладательницей которого она незаслуженно стала?

– Только убогие душой люди не хотят меняться, – прямо глядя Шаховой в глаза, произнесла Маргарита Петровна.

– Прощайте. Упивайтесь своим низкопробным счастьем. На что еще вы можете рассчитывать! – Альбина повернулась и пошла к выходу. Она больше не могла видеть эти счастливые глаза. Она проиграла. Стоило ли растягивать триумф победителя?

– Кажется, я вернулась вовремя. Что хотела эта страшная женщина? – Маргарита Петровна внимательно посмотрела на дочь.

– У нее пропажа, – задумчиво глядя вдаль, сказала Полина. – Она потеряла саму себя.

– Это потеря так потеря.

– Кстати, мам, она говорила так, как будто вы знакомы. Или мне показалось?

– Мы виделись однажды. Когда-нибудь расскажу. Ничего интересного. Поля, как ты себя чувствуешь? – Маргарита Петровна выглядела озабоченно.

– Лучше не бывает, мам!

– Ну, и слава Богу. Поехали домой? – Уже в такси Маргарита Петровна вдруг охнула: – Полюшка, а я ведь не купила твою книгу! Какой кошмар!

– Не переживай, – засмеялась Полина, – я подарю тебе один из своих авторских экземпляров.

– С автографом?

– Обязательно. – Вдруг ее сильно толкнули изнутри. Полина непроизвольно охнула. – Беспокойное хозяйство. Хочешь почувствовать?

Маргарита Петровна осторожно положила ладонь на округлый живот. Отчетливое движение вызвало улыбку.

– Футболистом будет, Дмитрий Дмитриевич? – пошутила будущая бабушка. – Хотя нет. Писателем, как папа.

– Ну, если писателем, то как мама, – поправила Полина и загадочно улыбнулась.