Али Вали - Игры с Дьяволом

– Ты выглядишь так, будто несешь на плечах всю тяжесть мира, дорогая.

Услышав хриплый голос, Эмма осознала, что присела на кровать, чтобы быть поближе к Кейн.

– Прости, – сказала она и попыталась встать.

– Не надо. Я хочу тебе кое-что сказать. – Движения Кейн все еще были нескоординированы, но она сумела ухватить Эмму за руку.

– Я знаю, что ты меня не особенно любишь, но на сегодня с меня хватит. Я больше не могу. – Эмма была уверена, что Кейн в ослабленном состоянии не сможет ее удержать.

– Останься. Я не собираюсь говорить ничего плохого. Я хочу извиниться за свою вспышку гнева. Хэйден сам отвечает за свои действия, что бы ты ему ни сказала. Мне не стоило так на тебя набрасываться.

– Кейн. я понимаю, что ты была расстроена. Не нужно извиняться. – Эмма расслабилась и улыбнулась, потому что Кейн не убрала руку даже, несмотря на то, что теперь она не собиралась вставать с постели. – Мне стоило подождать, пока ты проснешься. Я не пыталась дискредитировать тебя.

– Ну, перестань, Эмма. Я лежу пластом и извиняюсь перед тобой. Мне кажется, ты должна наслаждаться моментом. – Кейн сжала ее запястье. – А теперь скажи мне. почему ты такая грустная?

– На самом-то деле у меня хорошие новости.

– Скажи, что тебя беспокоит?

– Ну, какая тебе разница? Почему тебя это волнует? – В вопросе Эммы не было сарказма.

– Разве это не важно? Разве тот факт, что я беспокоюсь о тебе, сам по себе ничего не значит?

– Я не собираюсь играть с тобой в «двадцать вопросов», так что не могла бы ты просто ответить?

– Меня заботит это, потому что ты многое значишь в моей жизни. Потому что ты мать моих детей. И поэтому меня заботит твое счастье.

Эмма быстро взглянула на Кейн. Ее глаза блестели от непролитых слез.

– Спасибо. Я уверена, что признать это было сложнее, чем получить от меня пулю.

Кейн засмеялась, подумав, что Эмма все еще хорошо ее знает.

– Тогда вознагради меня за демонстрацию чувств.

– Я думала о подсолнухах и о лучших временах. Я знаю, это глупо, но когда я смотрела, как ты спишь, я вспомнила об этих цветах. Когда я уехала, я вырастила их, по крайней мере, в первое лето. Я так разрыдалась из-за них, что пришлось попросить папу выдрать их с корнем. – Слезы, которые она так долго старалась сдерживать, покатились по ее щекам. Эмма уже давно к ним привыкла, но теперь они подействовали на Кейн.

– История – жестокая штука, да? – Кейн погладила ее по руке и улыбнулась. – Она может превратить наши самые приятные воспоминания в источник боли.

– Я столько всего потеряла, и не смогу это вернуть.

– Ты вернула Хэйдена. не так ли? Кейн засмеялась над удивленным выражением лица Эммы. – Ну, дорогая, вы с Меррик может и забыли, но кто-то же в доме должен был позвонить мне. Как он? Как выглядит?

– Так же как ты на детских фотографиях. Он был напуган, но больше всего он боялся встретиться с тобой, чем того, что Бракато с ним что-то сделает. Как ты думаешь, ты сможешь не слишком сильно его ругать?

– Это он попросил тебя сказать мне это?

Эмма взяла Кейн за руку.

– Нет. Ну, тебе лучше знать. Может быть, его нужно наказать.

– Позови его, и не беспокойся о наказании. Даже если бы мне хотелось этого, это не в моем стиле.

Эмма засмеялась, нежное движение руки Кейн дало ей небольшую надежду на будущее. – Пойду, позову его.

Охранники в комнате ожидания изо всех сил старались заниматься делом, а не смотреть на маленькую девочку, которая сидела у Хэйдена на коленях, хихикая над историей, которую он ей рассказывал. Ханна так быстро привыкла к брату, что это удивило и умилило даже охранников Кейн. Эмма впервые видела зубы некоторых из них, так широко они сейчас улыбались.

– Хэйден. – обратилась к нему Эмма.

– Она проснулась?

Эмма кивнула. – Все в порядке. Я поговорила с ней, и думаю, что она слишком устала, чтобы злиться.

– Я бы не стал так на это надеяться. – Дорога до палаты показалась Хэйдену бесконечно длинной. Сердцем он чувствовал, что Кейн не будет злиться, ему не нужно было подтверждение от Эммы. Она будет разочарована, а для Хэйдена не может быть ничего хуже. Лучше бы она злилась.

Они молча посмотрели друг на друга, когда он показался в дверях ее палаты. Кейн изучила его, чтобы удостовериться, что он в целости и сохранности, как и сказал Мук.

– Заходи и закрой за собой дверь, – ее голос звучал неровно от переполнявших ее эмоций.

– Извини меня. – Хэйден смотрел на закрытую дверь, стоя к Кейн спиной.

– За что ты извиняешься?