Марсия Миллер: Зеленый свет для Меган

Два дня они провели на озере Чапала. Вилла де Матос на берегу озера была почти такой же внушительной, как и городской дом. Бассейна там не было – ведь для купания имелось целое озеро, – но во внутреннем дворике стоял большой фонтан, облицованный синими изразцами, и Меган первую ночь спала, открыв двери комнаты и слушая мелодичный звон его струй.

На следующее утро они поехали за несколько миль в Ахихик, где Меган посмотрела несколько платьев, вытканных индианками. Одно из них, цвета бледного аметиста, украшенное ручной вышивкой более глубокого тона, прекрасно подходило к купленному ею кольцу.

На второй день после обеда, как раз перед их отъездом на озеро Чапала, Элен с торжествующим видом вбежала в комнату и протянула руку, показывая великолепный браслет из дымчатых топазов и серебра:

– Смотрите! Я его оставила в кармане зеленого халата, когда была здесь в последний раз. Какая у меня дырявая память!

Меган не удержалась от восхищенного восклицания при виде изысканной работы. Элен поднесла руку к лицу Меган.

– Вот какие камни надо было купить тебе. Они лишь чуть-чуть темнее твоих глаз. Вот, – она расстегнула застежки, – примерь.

Меган надела тяжелый браслет. Топазы замерцали из-под серебряной филиграни.

– Очень красиво, – только и сказала она.

– Мне следует подарить его тебе... – начала Элен.

Меган поспешно расстегнула браслет.

– И слышать об этом не желаю! – Она надела браслет на руку хозяйки. – Если мне попадутся в Гвадалахаре топазы, я их куплю.

Клер раздраженно посмотрела на обеих.

– Я должна напомнить тебе, – сухо произнесла она, – о прекрасной коллекции топазов в моем магазине.

– Но, – поддразнила ее Меган, – у тебя они стоят немного дороже, чем здесь.

– Определенно. – Клер засмеялась. – Но, раз уж ты моя любимая приемная племянница, я подарю тебе топаз – или продам по себестоимости.

Вечером перед отъездом из Гвадалахары Меган удалось поговорить с Марией, когда та пришла в ее комнату помочь уложить вещи. Меган купила Марии блузку, вспомнив, как маленькая горничная восхищалась ее собственной блузкой при первой встрече. Мария пришла в восторг, рассматривая себя в зеркало туалетного столика Меган и прижимаясь нежной щекой к расшитому шелком плечу.

– Мария, – Меган внезапно приняла решение, – сядь на минуточку. Я хочу с тобой поговорить. – Прежде чем девушка успела повернуться, Меган увидела в зеркале ее темные глаза, и ей показалось, что в их глубине промелькнул испуг. Она успокаивающе улыбнулась и похлопала рукой по шезлонгу. – Вот. Садись сюда.

Мария осторожно села на край шезлонга. Оказалось нелегко начать разговор на эту тему, но Мария была такой робкой малюткой, ее большие темные глаза придавали ей такой невинный вид, что Меган почувствовала желание дать девушке совет, если Джефф Харрисон снова попытается навязать ей свое ухаживание. Очевидно, что Мария, в отличие от Меган, не была откровенна со своей матерью: Кончита явно верила в «железную руку». Девушка воспитывалась в дисциплине.

– Мария, – Меган наклонилась и ласково коснулась ее локтя, – в тот день, когда мы сюда приехали, я спускалась из этой комнаты, чтобы искупаться, и... и увидела тебя и сеньора Харрисона во внутреннем дворике. – Темные глаза широко распахнулись, но Мария мгновенно подавила свое чувство и посмотрела на руку, касавшуюся ее. Меган похлопала по маленькой смуглой кисти. – Ты в этом не виновата, Мария, я знаю. Я видела, как сеньор Харрисон пытался... пытался тебя обнять, и видела, как ты вырывалась.

Густой румянец залил лицо девушки. Мария потупила взгляд.

– Не смущайся, Мария, – продолжала Меган. – Я действительно хочу тебе помочь. Ведь ты ничего не сказала своей матери?

Мария молча кивнула темноволосой головой.

– Я не могла сказать своей матери. – Она подняла глаза. – Я никому не могла сказать, сеньорита.

– Понимаю, – вздохнула Меган. – Может быть, сеньор Харрисон на это рассчитывал. Может быть, он думал, что может безнаказанно вести себя так, потому что ты и твоя мать работаете у его тети. – Тон Меган стал жестким. – Если дело в этом, Мария, тогда – если это повторится – тебе следует сказать сеньору Харрисону, что, если он когда-нибудь попытается так себя повести еще раз, ты пойдешь прямо к своей матери или его тете!

– Но, сеньорита! – Бархатные глаза наполнились тревогой. – Я... я не смогу! Все поверят сеньору Харрисону, а не мне. Моя мать часто обвиняет меня в том, что я флиртую, – а это неправда! – В ее взгляде сверкнул гнев. – Я думаю только о Луисе.