Розамунд Пильчер - Конец лета

– Почему Эйлуин осел в Канаде?

– Из-за Синклера. Порой образ отца значит больше... самого отца. Синклер... – она осеклась, – Синклер – еще один типичный представитель рода Бейли. Удивительно, как дурные привычки могут передаваться из поколения в поколение.

– Ты имеешь в виду карты и скачки?

– Значит, Синклер тебе рассказал?

– Кое-что.

– Знаешь, в азартных играх не было никакой необходимости. Он устроился на хорошую работу, которую щедро оплачивали, но устоять перед искушением было выше его сил. Мы должны понять это и не судить строго человека, который жил по другим правилам.

– Но он бывал в «Элви»?

– Наездами. К имению он относился не так, как твоя мать или ты. Вот почему, – бабушка закончила вязать один ряд и перешла к следующему, – в свое время я решила, что «Элви» перейдет тебе. Ты рада?

– Я... я не знаю.

– Вот почему я убеждала зятя, чтобы он отпустил тебя домой, и бомбардировала его письмами, на которые он, бессовестный, даже не отвечал. Я хотела поговорить с тобой о судьбе «Элви».

– Предложение очень заманчивое, но ведь... «Элви» – это огромная ответственность. Я буду связана по рукам и ногам.

– Мокрая курица, ты рассуждаешь как твой отец. Если бы он не витал в облаках, то давно пустил бы здесь корни, это пошло бы ему только на пользу. Ты, Джейн, не хочешь осесть в Шотландии? Тебе не хочется выйти замуж и обзавестись семьей?

Я глядела в огонь камина, думая о своем. О Синклере и моем отце... и Дэвиде. А также о городах и странах, где я жила, и о тех местах, в которых мне так хотелось побывать. Еще я думала о детях, моих детях, которые родятся в этом замечательном крае и испытают все то, что когда-то испытали мы с Синклером...

Прервав свои размышления, я призналась:

– Я сама не знаю, чего хочу. И это правда.

– Я так и думала. Знаешь, сегодня мы не в состоянии трезво рассуждать, поэтому лучше этого пока не касаться. Но ты должна принять решение, Джейн. Взвесь все за и против. Времени у нас хватает, как-нибудь потом мы еще поговорим.

Одно из поленьев в камине догорело и раскололось пополам. Я встала, чтобы сходить за другим, и, подхватив поднос, направилась в кухню. Держа поднос левой рукой, я хотела толкнуть дверь правой, и в этот момент бабушка окликнула меня:

– Джейн?

– Да.

Я обернулась. Бабушка перестала вязать, сняла очки, и я обратила внимание, как сильно запали светлые глаза и какое бледное у нее лицо. Такой измученной я никогда ее не видела. И такой старой – тоже.

– Джейн... ты помнишь, как недавно мы говорили о подруге Синклера, Тессе Фарадей?

Мои пальцы впились в ручку двери так, что побелела кожа. Я догадывалась, о чем бабушка хотела спросить, и молила Бога, чтобы этого не произошло.

– Помню.

– Из газет я узнала, что она умерла. Кажется, приняв большую дозу снотворного. Ты знала?

– Да, я знала.

– И ничего не сказала мне?

– Прости.

– Это... не связано с Синклером?

Наши взгляды пересеклись. В тот момент я была готова отдать все на свете, лишь бы убедительно соврать. Но лгать я не умела, и бабушка прекрасно это знала. У меня не было ни малейшего шанса обмануть ее.

– Да, связано... Она ждала от него ребенка.

Глаза бабушки наполнились слезами. Впервые в жизни я увидела, как она плачет.

Дэвид приехал на следующий день. Бабушка села отвечать на письма, а я уединилась в саду и принялась сметать листву, зная, что когда на душе тяжело, то лучше всего заняться физическим трудом. Я сгребла опавшие листья в большую кучу и собиралась уже погрузить их в ручную тележку, когда распахнулась двухстворчатая дверь и на пороге показался Дэвид. Я выпрямилась, наблюдая, как высокий худой мужчина с растрепанными волосами идет ко мне по нескошенной траве, и спрашивала себя, что бы мы делали без него последние дни. Он один все организовывал и руководил похоронами, даже вызвался позвонить моему отцу и сообщить ему о смерти Синклера. Что бы ни произошло между нами, я знала, что вечно буду ему обязана.

Приблизившись ко мне, Дэвид рассмеялся:

– Джейн, что вы будете делать с этой кучей?

– Положу их в тачку, – ответила я и принялась перекладывать листья, но порыв ветра разметал их в разные стороны.

– Если придавить их парой досок, то процесс пойдет быстрее, – заметил Дэвид. – Я принес вам письмо...

Он вынул из вместительного кармана письмо, и по почерку я поняла, что от отца.

– Как оно попало к вам?

– Оно было вложено в конверт, который он прислал мне. Ваш отец просил передать вам эту записку.