Дарья Лаврова - Текила-любовь

Катя стояла у зеркала и плакала. Димка нервно вытаскивал шпильки из её волос и бросал их на пол.

– Сними туфли… – сказал он.

Катя послушно сбросила туфли и встала голыми ногами на кафельный пол.

Когда со шпильками было покончено, Димка включил воду и наклонил её голову под кран.

– Умойся… – уже спокойно сказал он. Димка чувствовал, как девочка дрожит под его руками. Она плакала и яростно тёрла глаза кулаками, пока вода не стала прозрачной. Он взял полотенце и нежно вытер ей лицо. Теперь перед ним стояла Катя, которую он знал и любил такой, какая она есть. Маленькая, худенькая, скромная, с большими чёрными глазами и детским личиком, девочка, из которой, хоть убейся, никак не слепишь роковую женщину… Да и нужно ли?

Она села на пол и, закрыв лицо руками, снова заплакала. В дверь туалета кто-то настойчиво рвался. Суда по истеричным крикам и знакомому голосу, Дима решил, что это Юлька, и не стал открывать. Он сел рядом и крепко прижал Катю к себе.

– Я подвернула ногу… – всхлипывала она. – И сломала каблук… Это Юлькины туфли, она меня убьёт.

– Не волнуйся, я починю. – Он поцеловал её в макушку, потом в лоб, а потом увидев перед собой её глаза и губы без помады, поцеловал их. Осторожно и легко, будто это их самый первый поцелуй.

– Я домой хочу, – тихо сказала она, положив голову ему на плечо.

– Я провожу тебя.

Идти сама Катя не могла. Димка, не спрашивая, взял её на руки и вышел с ней из клуба. Он не заметил ни Юльку, полчаса долбившую в дверь, ни Кристину.

Катя молча прижалась к нему. Когда Димка на руках с ней зашёл в общежитие, она уже спала. Он поднялся на пятый этаж. По всей комнате была разбросана одежда, обувь, предметы косметики и другое девчачье барахло. На столе – диск «Наива», который Дима ещё в конце весны забыл здесь, когда последний раз приходил к Кате.

Он посадил полусонную девочку на кровать и начал осторожно раздевать. Сначала свитер, потом джинсы. Он медленно и терпеливо застёгивал все пуговицы на пижаме. Катя смотрела на его лицо блестящими полупьяными глазами, а Димка напевал вполголоса песню из «Простоквашино» и улыбался.

– У тебя не изменился номер? – вдруг спросил он, заботливо накрывая Катю одеялом. – Я звонил тебе летом несколько раз, но ты была недоступна.

– Я сменила номер, когда уехала домой после экзаменов, – тихо ответила она.

– Скажешь мне?

– Я позвоню тебе и сброшу, – сказала Катя, потянувшись за телефоном. – Ты забыл тогда свой диск. Можешь забрать…

– А ещё я заберу сломанные туфли твоей подруги, – улыбнулся Димка, записывая новый номер Кати. – Больше никогда не делай так, как сегодня.

– Тебе не понравилось?

– Честно?

– Да.

– Это было просто отстойно.

– Мне и самой не нравилось… Хотелось встать под душ и всё смыть. Просто не хотела обижать Юльку… – говорила она, зевая. – Все так хотят сделать из меня роковую женщину, а получается шлюха… Больше никогда не подпущу её к себе.

– Умница, дочка, – снова улыбнулся Димка, целуя Катю в нос и губы. – Никогда никого не копируй. Оставайся личностью. Это в людях ценится. Ладно, я погнал к себе. Уже совсем поздно, спать хочется.

– Конечно, Димка…

– А можно задать тебе вопрос интимного плана? – спросил Димка, остановив-шись на время у двери. Катя посмотрела на него смущённо и неуверенно кивнула головой. Скорее всего, хотела сказать «нет». – Если я позову тебя погулять завтра вечером, ты не откажешься?

– И ты представляешь, Андрюха, он выходит из туалета, держа на руках какую-то мышь со второго курса, и, ничего не говоря, уходит! – почти кричала Кристина, расхаживая на каблуках по комнате Андрея и Аньки с рюмкой коньяка в руке, которым её угостил Андрей. Сам же Андрей сидел за компьютером и играл в «Сапёра». – Вот скажи мне, где он сейчас шляется?! Ты, кстати, не знаешь, что это за девка мелкая? Мышь серая… Трубку не берёт ещё, придурок!

– Я не видел, Кристин, не могу сказать, – спокойно отвечал Андрей, а Кристина требовательно глядела на него и, не морщась, пила коньяк. – Может быть, его бывшая, которая до Насти была. Он с ней два года встречался. Хотя вряд ли бы она пошла в бар. Совсем другого круга девочка…

Кристина вздохнула, села на кровать и стала напевать молдавскую песню о любви под липами. Рядом лежала папка с большими чёрно-белыми фотографиями, на которых была она, Кристина, полуобнажённая и обнажённая. Профессиональные фотографии, которые Димка снял ещё в начале сентября на цифровик. Кристина, далеко не всегда была довольна своей внешностью, но на эти снимки засмотрелась. Да и грех было не засмотреться – идеальная работа. Ни одной лишней детали. Последняя фотография в папке оказалась цветной. Мало того, на ней была уже не Кристина, а Настя Иванова с растрёпанными волнистыми волосами на фоне Москвы-реки на Воробьёвых горах. По большому счёту она заранее знала, что так и будет: бурный роман Димульки и этой толстой дуры продержится недели две. Максимум – чуть больше месяца, если уж совсем повезёт. А потом – он вернётся к ней. Тем не менее это не помешало Кристине белеть от злости при виде Настиных фотографий. Но кто же эта серая мышь, которую он потащил в сортир?