Пейдж Тун: Люси в облаках [litres]

«Дзин-нь!»

«Дамы и господа, командир корабля выключил табло «Пристегните ремни», и теперь вы больше не ограничены в перемещениях по салону».

– Простите.

Непостижимо, насколько проворнее шевелится сосед, когда в воздухе разливается зловоние блевотины. С бумажным кульком в одной руке и телефоном в другой выбираюсь с места и, пока самолет продолжает набирать высоту, иду к туалету. Зайдя внутрь, тут же закрываю дверь и опустошаю отвратительное содержимое пакета в унитаз, потом полощу рот. Бриллиантовые серьги, которые Джеймс купил мне на двадцатипятилетие в прошлом октябре, мерцают в отражении…

– Эй, детка, Люси, просыпайся…

– М-м-м…

– С днем рождения. – Джеймс улыбается и целует в лоб.

Заставляю себя пробудиться и посмотреть на него – бездонные голубые глаза с нетерпением сверлят меня.

– Я хочу спать. Который час?

– Полседьмого.

– Полседьмого? Джеймс, полседьмого? Мне вставать только через час!

– Знаю, но мне нужно на работу пораньше. Хотел отдать тебе вот это.

Он кладет серебристую подарочную коробочку мне на живот, на мягкое одеяло. Видя такое полное ожидания лицо, нельзя не простить парня за раннюю побудку. Сажусь в кровати и улыбаюсь.

– Надеюсь, они тебе понравятся, – воркует Джеймс.

– Они?

Открываю крышечку и вижу на черном бархате пару сережек с большими бриллиантами. Теперь я точно проснулась.

– Джеймс, они прекрасны! И, должно быть, стоят целое состояние!

Он корчит шаловливую гримасу, берет коробочку и аккуратно достает подарок.

– Примеришь? Хочу оценить, как они на тебе смотрятся.

Джеймс подает серьги по одной, а я застегиваю их на мочках. Потом он отступает назад и одобрительно кивает.

– Очаровательно. Тебе идет.

Я в волнении слезаю с кровати и иду к зеркалу, а Джеймс включает светильники в спальне. Украшения тут же вспыхивают искорками, белые бриллианты превосходно оттеняют мои темные волосы.

Серьги тяжелые, но я их уже обожаю, и, думаю, никогда больше не сниму.

– Спасибо.

Поворачиваюсь к Джеймсу, и на глаза набегают слезы. Он протягивает руку, и я заползаю под одеяло в жаркие объятия любимого.

– Тебе правда нужно на работу пораньше? – спрашиваю я, пока он покрывает поцелуями мою шею.

– Не-а, не так уж и рано.

– Ах ты, маленький негодяй…

Он ухмыляется и раздевает меня, не трогая только бриллиантовые серьги…

Включаю телефон: позарез нужно перечитать злосчастное сообщение. Смотрю на время доставки: девять вечера. Я пыталась дозвониться Джеймсу по пути к выходу на посадку в Хитроу. Он не ответил. Теперь понятно почему. Скорчиваюсь над унитазом, и меня опять рвет.

Когда возвращаюсь, толстяк сидит возле прохода и ворчит, что я хожу туда-сюда весь вечер.

Я никак не реагирую, а его жена сочувственно улыбается.

– Милочка, с вами все в порядке? – спрашивает она, как только я опускаюсь в кресло.

Ее вопрос окончательно ломает меня.

– Нет, – выдыхаю я, и из глаз начинают струиться слезы.

Худший полет в моей жизни. Не могу спать, не могу сосредоточиться ни на одном фильме. Принимаю снотворное, поджимаю ноги и с трудом дремлю, так как постоянно то снятся кошмары, то затекают части тела. При каждом пробуждении меня встречает жестокая реальность, и я без конца проверяю время на цифровом табло, чтобы увидеть, сколько еще до Сингапура, откуда наконец-то получится позвонить Джеймсу.

Десять часов пятьдесят одна минута…

Семь часов тринадцать минут…

Четыре часа двадцать минут…

Это пытка. Что, если он не ответит? Нет, не могу сейчас об этом думать…

Мы встретились на вечеринке в Лондоне три года назад – нас познакомил общий приятель. Джеймс работал юристом в фирме, а я только-только закончила университет. Сначала я даже внимания особого на него не обратила. Довольно высокий – около метра восьмидесяти, – хорошо сложенный, с коротко стриженными песочного цвета волосами. На нем еще был темно-серый костюм и белая рубашка с расстегнутой верхней пуговицей. Тогда Джеймс снял галстук, чтобы не выглядеть чересчур деловым. Но его дерзкая улыбка меня зацепила. Улыбка и голубые-голубые глаза.

На первое свидание он повел меня в башню «Оксо», где мы пили шампанское, рассматривая сверху Лондон и лодки на Темзе. До постели дошло четыре дня спустя в квартире в Клэпхэме, которую он снимал вместе с парнем из Южной Африки по имени Алин. Через два месяца я переехала туда, а Алин перебрался в другое место. Некоторые считали, что мы съехались слишком быстро. Но мне не терпелось начать жить вместе с ним.