Татьяна Алюшина - Просто о любви

Пройдясь по всем комнатам, Стася зажгла везде свет, здороваясь основательно и конкретно с каждым углом дома. Нашла в столе, в кабинете Евгения Симоновича, заветные тетрадки княгинюшки, сложила к себе в сумку, чтоб не забыть ненароком, и задумалась, не протопить ли печь еще разок, как следует, раз уж приехала.

И махнула рукой — обойдемся без излишней инициативы, которая, как известно, грозит исполнением. Лучше она спросит, надо ли у Василия Федоровича, ему видней — скажет надо — сделаем, куда ж деваться.

Стася еще раз обошла весь дом, теперь выключая свет и проверяя запоры на окнах, старательно закрыла все двери и, достав из багажника машины увесистый пакет с гостинцами, двинулась к Василию Федоровичу в гости.

Странно, но на участке ее не встретил Цыган — старый кобелина, помесь волкодава с овчаркой, верный друг и спутник соседа. Стася помнила его еще щенком, когда Василий Федорович нашел его на берегу речушки, где притопили весь выводок, а этот как-то выбрался и скулил обиженно. Маленький непонятной серой масти комочек вымахал в здоровенного боевого зверину и нес службу как надо, без дураков.

— Ушел, что ли, куда? — предположила Стася. — Тогда чего калитку не запер? Василий Федорович! — громко окликнула она.

Из дома на ее призыв отозвался воем Цыган.

— О господи, это что такое? — перепугалась она и, торопливо толкнув дверь, вошла.

Уютный теплый дом встретил ее ощущением беды, мурашками побежавшим по спине, и воем Цыгана, таким жутким, что у Стаси перекувырнулось сердце.

— Василий Федорович, вы где?

Она пошла на вой. В большой гостиной, возле круглого старинного стола, прикрытого длинной скатертью с бахромой, сидел Цыган и, задрав морду, ужасающе выл.

— Цыган, ты что, сбрендил?! — отходя немного от парализующего страха, прикрикнула она на пса, напугавшего ее до полусмерти.

И тут Стаська увидела ноги!

Боясь и зная, что увидит, она сделала три шага вперед. На полу на спине лежал Василий Федорович, и у него было совершенно белое лицо и какие-то синюшные губы.

Цыган резко перестал выть и уставился на Стаську совершенно человеческим несчастным взглядом, просящим о помощи. В наступившей, точно свалившейся неожиданно тишине что-то тихо однотонно звякало, Стаська медленно повернула голову на звук и поняла, что звякают друг о друга баночки с конфитюром в пакете, который она держала в руке.

«Почему они звенят?» — отупело подумала Стася.

И тут застопорившаяся от страха действительность навалилась на нее со всей ужасающей четкостью: вот лежит Василий Федорович, и, видимо, он умер, а банки звенят, потому что ее от ужаса колотит мелкой дрожью и она стоит, как парализованная, ничего не делает и только трясется.

Стаська откинула в сторону пакет, бухнулась на колени возле старика, схватила его за руку, неожиданно оказавшуюся очень тяжелой, попыталась нащупать пульс.

Как там он щупается, черт возьми?! И что надо делать в таких ситуациях?!

— Василий Федорович, миленький, что с вами?

Он вдруг застонал и с трудом открыл глаза.

— Вы живы! — заорала Стаська. — Какое счастье! Что ж вы так пугаете?!

Пожалуй, так она еще никогда не радовалась в своей жизни.

— Ста-асенька… детка… — делая усилие, еле слышно прошептал Василий Федорович. — Сам Бог… тебя послал…

Ну, так масштабно и смело Стаська не замахивалась бы, но на подручную Господа тетка точно тянула, одно имечко — Серафима — говорило о многом, а ее умение послать в нужное место и в нужное время, а некоторых и в конкретном направлении оттачивалось годами!

Чему Станислава и имела в данный момент подтверждение.

— Василий Федорович, что с вами? Я сейчас! — засуетилась она, сообразив, наконец, что надо делать, и шаря по карманам в поисках телефона. — Я «скорую»!

— Сердце… вот… прихватило…

— Вы давно лежите? Да где же этот чертов телефон?!

Выпростав ладонь, застрявшую в обшлаге дубленочного кармана, Стаська отползла на коленях к сумке, которая упала с ее плеча неизвестно когда, хорошо хоть рядом оказалась, а то ищи ее!

— Утром… снег убрал… чай пошел… и прихватило…

Безрезультатно поковырявшись в сумочных глубинах, Стаська торопливо вытряхнула содержимое на пол, нашла, наконец, телефон и столкнулась с новой проблемой: с перепугу, суетясь она напрочь забыла, как набирать эту «скорую» с сотового телефона!

Как?! Давай, вспоминай!

— Ты… подожди, — прохрипел Василий Федорович, — не приедут… они сюда… Ты, Стасенька… в семнадцатый дом… беги…