Анастасия Соловьева - Сейчас и больше никогда

Отобранные щиты и дубинки полетели с моста в реку. Но послышались крики: «Вооружаться! Неизвестно, что ожидает впереди!» Многочисленные журналисты с камерами снимали эти эпизоды.

Около метро «Парк культуры» на Садовом кольце стояли троллейбусы, военные грузовики, ОМОН. Тут уже началась стрельба газовыми патронами и гранатами, мост затянуло слезоточивым газом. Прорвавшиеся сквозь заслон демонстранты побежали через Крымский мост».

Из справки ГУКВВ МВД РФ за 3 октября 1993 года:

«14.35. Старшим оперативным начальником принято решение направить на Зубовскую площадь резерв (300 военнослужащих), войсковой наряд (50 военнослужащих) с милицейским нарядом.

14.50. На Зубовской площади появилось войсковое заграждение, которое продержалось 5 – 7 минут и было смято восставшими. Из 12 автомашин 10 захватили участники демонстрации. Оставшийся личный состав прибыл в ВПК своей части. Остальных толпа разметала по Садовому кольцу.

14.55. Принято решение выдвинуть резерв (300 военнослужащих) от 11-го отделения милиции на Зубовскую через Смоленскую площадь.

15.00. Войсковые наряды получили команду усилить войсковые цепочки и выставить сто процентов личного состава. Сотрудники милиции покинули заслон на улице Новый Арбат.

15.05. Резерв (300 человек) заблокирован на Смоленской площади».

«Колонна растянулась, демонстранты старались быстрее преодолеть мост, прижимаясь к парапетам. Солдаты запрыгивали в ревущие машины и, оставляя свои автобусы и грузовики, уезжали дальше по Садовому кольцу в сторону Смоленской площади.

Авангард колонны – около тысячи бегущих людей – вооружались по дороге камнями и дубинами, выламывая скамьи из омоновских машин, прихватывая в местах дорожных работ все, что могло сгодиться во время столкновения. Из боковых переулков колонна пополнялась новыми людьми. Небывалое для Москвы число демонстрантов покрыло все пространство от Зубовской площади до моста и целиком Крымский мост. Все демонстранты теперь уже не шли, а скорее бежали вперед. Один отбитый военный грузовик кому-то удалось завести, и со знаменем на крыше он возглавил колонну…»

Испокон века русские революции происходили в столицах, и при всей их кажущейся массовости задним числом всегда выяснялось, что восставших вовсе не так и много. И даже наоборот: «Узок был их круг, страшно далеки они от народа…»

«Это не какой-нибудь дилетант подметил, – вспомнила Саша. – Самый что ни на есть настоящий революционер. Дальше там у него что-то про бурю и про движение масс…

Хотя ведь в последние годы благодаря перестройке стало известно: Октябрьскую революцию, называемую теперь пренебрежительно «переворотом», совершил незначительный по количеству отряд верных большевикам рабочих, солдат и матросов. Собственно, весь переворот заключался в аресте Временного правительства. Но потом об этом узнали на окраинах и последовали примеру столицы… Вот и сегодня: если что-то и произойдет, то непременно в центре, у Белого дома, на Арбате или у Бородинского моста… А до платформы Окружная события докатятся значительно позже. Здесь пока еще скука, застой».

И, чтобы утвердиться в правоте этих мыслей, Саша поднялась с дивана и посмотрела в окно номера. Окна гостиницы «Заря» выходили на невысокий, но бесконечно длинный бетонный забор, из которого местами торчала ржавая арматура. Между забором и гостиницей располагалась ухабистая площадь, служившая разворотной площадкой автобусам. Они специально сворачивали с Дмитровского шоссе, чтобы захватить пассажиров Савеловской железной дороги, выходивших из электрички на платформе Окружная, и доставить в их родные спальные районы Алтуфьево, Коровино, Лианозово… Саше ничего не говорили эти названия, годы ее детства прошли в абсолютно другой Москве.

Сашину Москву знают все: Сретенка, Чистопрудный, Цветной, Рождественский бульвары, Подколокольный, Кривоколенный и прочие переулки…

В детстве платформу Окружная Саша видела несколько раз из вагона, когда они с мамой ездили в гости к ее подругам: в Лобню к Юлии Арсеньевне или в Новодачную – к Жанне Григорьевне. Заметив краснокирпичный мрачный массив – гостиничный комплекс «Заря», маленькая Саша испуганно жалась к матери. В те годы ареалом ее обитания были кварталы старой Москвы. Школы, обычная и музыкальная, музеи, театры, любимая кондитерская, магазин «Детский мир» – все это локализовалось в пределах нескольких, с рождения известных ей улиц. Все там было понятно, знакомо. И жизнь катилась неспешно и казалась милой, уютной…