Светлана Демидова - Любовь к человеку-ветру

– Кто ж у нас в городе его не слышал? Ты знаком с самой Малиновской?

– Ну… не то чтобы близко… Так… Она шила моим… женщинам… – Павловский оторвался от зеркала и, посмотрев Маше прямо в глаза, безжалостно добавил: – Надеюсь, ты понимаешь, что они у меня были?

Маша жалко кивнула. Павловский опять вернулся к своему галстуку и продолжил:

– Так вот: я позвоню ей и предупрежу, что ты приедешь. Во сколько у тебя перерыв?

– В тринадцать ноль-ноль.

– Ну вот… Скажу ей, что ты будешь в начале второго. Фигура у тебя, по нынешним стандартам, очень хорошая. Думаю, она тебе что-нибудь подберет из эксклюзивного.

– Надо обязательно из эксклюзивного? – спросила Маша, которой эта затея изначально почему-то не нравилась. – У меня есть прекрасное платье из темно-красного бархата, декольтированное. Оно тебе всегда казалось красивым.

– Машенька! – с бесконечным терпением в голосе проговорил Павловский. – Я уже объяснял, что мы приглашены на такой прием, где все дамы будут в навороченных туалетах от самых модных наших дизайнеров одежды. Ты не должна выглядеть хуже других, тем более что ты лучше… – Он бросил наконец свой галстук, подошел к Маше, обнял ее за плечи и, опять заглянув в глаза, сказал: – Я никак не могу понять, чего ты дуешься. Моя женщина должна быть самой-самой… Пусть все мужики сдохнут от зависти.

– А если я пойду в своем красном платье, они не сдохнут?

– По протоколу этого сборища платье должно быть до пола, а у тебя?

– Не до полу…

– Вот видишь!

Павловский решил, что он привел самый веский аргумент, после которого все остальные будут лишними, чмокнул Машу в щеку, взял со стула папку с бумагами и уже из прихожей крикнул:

– Если ты сейчас поторопишься, я отвезу тебя на работу!

– Не-е-ет! – крикнула в ответ Маша. – Я лучше на автобусе! С подругой договорилась! Она меня будет ждать у остановки!

– Как хочешь! Заеду за тобой ровно в половине пятого. Надеюсь, ты уже будешь в новом платье! А о цене Малиновскую даже не спрашивай. Я договорился с Зоей, что оплачу все позже. Может, еще чего-нибудь себе подберешь. Не стесняйся! Машина все увезет! Пока…

Никакой договоренности с подругой у Маши не было. Она из какого-то глупого упрямства не хотела ехать вместе с Павловским. Она вообще не могла понять, почему ее так раздражает необходимость приобретения нового платья, да еще от самой Зои Малиновской. Ей бы радоваться, предвкушая поездку к знаменитой модельерше, а она почему-то злится. Может быть, потому, что ни ее мнение, ни ее желание Сашу не интересовали. Не она, Маша, будет выбирать себе платье, а Зоя Малиновская… Ну и что с того, что она знаменита на весь город? У Маши и самой вкус не хуже!

Впрочем, она лукавила с собой. С того мерзкого дня, который она теперь называла «днем синих занавесок», в ее душе поселился непокой. Она сто раз уже оправдала Сашу по всем статьям, но смутное беспокойство мешало жить, саднило, как незаживающая царапина. В каждом самом невинном высказывании Павловского ей виделось двойное дно, какой-то особый смысл, ускользающий, а потому пугающий.

К обеду, вынырнув из омута навязчивых, тягучих мыслей, она поняла, что таблицу, которую она составляла с самого утра, придется переделывать заново. Голова болела тягуче и тошнотворно. Девушка достала из ящичка рабочего стала таблетку анальгина, запила остатками остывшего, а потому до омерзения противного кофе и с отвращением вызвала такси.

Зоя Малиновская своими объемами очень походила на незабвенную продавщицу Валентину. Вместо узкой джинсовой юбчонки на ней были надеты бежевые капри, над поясом которых толстыми складками нависал необъятный живот. Поверх складок горой лежала не стесненная бюстгальтером колыхающаяся грудь. Знаменитый дизайнер женской одежды вряд ли могла носить то, что моделировала. Маша представила себя на приеме в таких же штанах и растянутой черной майке, как у Малиновской, и с трудом сдержала смех, чему обрадовалась. Смех – он лучше беспричинной угрюмости. Да! Беспричинной! У нее нет никаких причин не доверять Саше!

Зоя Малиновская без лишних слов повертела перед собой Машу, как неодушевленный манекен, изучающе заглянула в глаза, сказала:

– Жди тут, – и скрылась в недрах своей мастерской.

Через некоторое время она вынесла платье такого красивого и глубокого шоколадного цвета, что Маша сразу поняла – то!

– Раздевайся, – рявкнула немногословная Малиновская.

Маша огляделась вокруг в поисках какой-нибудь ширмы, но ничего подобного не нашла. Правильно расценив ее ужимки, модельерша рявкнула второй раз: