Ирина Хазарина - История двух О

— Я, — кивнул Борис. — Виноват, не смог отказать человеку в крайне тяжелом моральном состоянии. Что у вас случилось?

— А он не сказал?

Борис отрицательно покачал головой. Я кратко обрисовала ситуацию.

— Идиотизм, — пробормотал Борис. — И принесла же тебя нелегкая именно в тот самый момент…

— По-твоему, было бы лучше, если бы я так и осталась в неведении как полная дура?

— Конечно. То, о чем ты не знаешь, для тебя не существует.

— Очень здравое суждение, — сердито сказала я. — Значит, пусть спит с каждой встречной девкой, лишь бы не попадался, так что ли?

— Оля, я не оправдываю его поступок, но не казнить же за это.

— Нет, по головке гладить! — рявкнула я.

— Ну-ну, успокойся. Пойдем ко мне.

Забавно, я одинаково привязана и к Алене, и к Борису, но общаемся мы совершенно по-разному. Алена — это возможность выплеснуть эмоции, без разницы, положительные или отрицательные, и получить полное сопереживание и безоговорочную поддержку. Борис — это спокойный анализ ситуации и часто нелицеприятная правда. Вот и сейчас он вроде бы отвлеченными вопросами и замечаниями мало-помалу привел к тому, что я выложила все о себе и Олеге с кучей занимательных подробностей.

Слушая меня, Борис двигал по столу овальные деревянные пластинки с выжженными на них рунами и то складывал их в какой-то только ему понятный узор, то снова смешивал, приговаривая: "Понятно… Интересно… Так-так…". Под конец мне это надоело. Я жаждала гневных обличений по адресу подлого изменщика и заявила об этом Борису, впрочем, заранее зная, что не дождусь желаемого. Так и вышло.

— Я могу обматерить твоего мотоциклиста только чтобы доставить тебе удовольствие, — заметил Борис, не прерывая своего занятия, — а дальше что? Возможно, инвективы и полезны для снятия стресса, однако для трезвой оценки положения вещей по меньшей мере бессмысленны.

— Психоанализ будет по Фрейду, по Юнгу или по Гарольду Ши? — осведомилась я, хотя кому-кому, а уж мне иронизировать было грешно. Только благодаря психоанализу "по Серебрякову" я избавилась от послеразводной депрессии и пары застарелых комплексов.

— Любой психоанализ прямо сейчас — это ковыряние в свежей ране без наркоза, — ответил Борис. — А когда твои эмоции немного поулягутся, ты и сама сможешь его провести без моей помощи.

— Да, пожалуй, — медленно сказала я, откинувшись в кресле и прикрыв глаза. — Знаешь, я верю Олегу, что Виолетта для него ничего не значит, как, впрочем, и он для нее. Ребятки использовали друг друга для самоутверждения, причем каждый был искренне уверен, что это он поимел другого. И все же… Наверное, я могу понять, может быть, даже смогу простить, ведь я его все-таки люблю, глупого мальчишку, но вот забыть… Когда я их увидела, что-то надломилось в душе, понимаешь? Боря, что мне делать, я не знаю…

Борис помолчал некоторое время и с неохотой сказал:

— Оля, если бы ты была клиенткой, я бы дал тебе великое множество полезных рекомендаций, но ты мой друг и я скажу откровенно: решить, что тебе делать, можешь только ты сама.

— Да, ты прав, Боря, — сказала я. — Только сама.

Я уже собралась было вылезать из уютного кресла, как вдруг до меня дошло:

— Борис! Ты ведь, когда утром пришел ко мне, уже все знал, да?

— Не все.

— Откуда?!

— От верблюда.

— Боря!!! — сказала я угрожающе.

— Что — "Боря"? Я уж скоро тридцать лет, как Боря… А, ладно, черт с ней, с профессиональной этикой! Ты же знаешь, у меня диктофон есть, пишу беседы с клиентами, свой комментарий и тому подобное. Сейчас дам тебе один разговор послушать, забыл диктофон выключить и случайно записал.

Борис положил диктофон на стол и включил воспроизведение. Я услышала его четкий голос: "…беседы с этим чудом можно сделать вывод — самооценка крайне занижена, спасибо родителям. Тревожность…". Вдалеке задребезжал дверной звонок. "Чтоб вас всех перевернуло и шлепнуло" — пробормотал Борис. Послышался звук отодвигаемого стула, удаляющиеся шаги и где-то на грани слышимости удивленное: "Олег? Проходи".

Я прилипла ухом к диктофону. Голос Олега, звенящий от напряжения, и спокойный, уверенный голос Бориса.

"— Ольга у тебя?

— Нет, как видишь.

— Блин, где же она?!

— Алене звонил?

— Нет, вот кретин!

— Стой! Я сам позвоню, а то напугаешь ее до смерти… Алена?… Здравствуй, это Борис, сосед твоей подруги Ольги. Помнишь такого?… Да-да, именно так. Скажи, Ольга у тебя?… Если до конца дня заедет, будь добра, передай, чтобы позвонила, у меня тут с компьютером проблемка… Спасибо. До встречи. Нет ее там, Олег.