Екатерина Риз - Дурман

Такси остановилось на светофоре, и Ире на одну секунду безумно захотелось открыть дверь и выйти. Выйти и убежать без оглядки.

— У меня всё хорошо, — сказала она, не глядя на него. — У меня хороший муж, у меня всё правильно… так как должно быть. У меня есть будущее, Лёша. А ты… — Она осторожно перевела дыхание. — Ты всё портишь. И не говори мне, что ты хотел лишь узнать, как у меня всё замечательно. Я, конечно, не твоя жена, я не прожила с тобой много лет… — Ира услышала, как Алексей недовольно вздохнул, но перебивать её не стал. — Но я, думаю, что хоть немного, но знаю тебя. И я тебя прошу — не порти всё.

Он усмехнулся, едва заметно и с явным сожалением.

— Ты его не любишь.

— Ты имеешь в виду, не люблю, как тебя любила? А с чего ты взял, что это недостаток? С чего ты взял, что я хочу… этого безумия в семейной жизни? И не смотри на меня так. Ты понятия не имеешь, каким человеком я стала. Как ты правильно заметил, я изменилась. И ты ни черта обо мне не знаешь! И уйми свою совесть, мне твои извинения и мучения не нужны. Я не столь злопамятна. Я просто хочу, чтобы ты уехал и оставил меня в покое. Не лез туда, куда тебя не просят. Возвращайся к жене…

— Хватит. — Он даже голоса не повысил и не взглянул на неё, но тон был ледяным, и Ира замолкла на полуслове, вдруг осознав, что на самом деле потеряла контроль. И все её слова, все требования, которые казались правильными и справедливыми, оказались ничем иным, как истерикой. Попыталась перевести дыхание, и лишь попросила, как только такси остановилось перед гостиницей:

— Иди.

— Я не хотел, чтобы наш разговор закончился так.

— Я, вообще, этого разговора не хотела. Но тебе ведь всё равно.

— Мне не всё равно, — начал он, но в следующую секунду махнул рукой, выказывая свою беспомощность. — Ладно. Я не буду больше ничего говорить. И мне, правда, жаль, Ириска. Мне очень жаль… что всё так. И тогда, и сейчас. Может, не умело, но я пытался попросить прощения.

Она убрала руку, испугавшись, что он рискнёт к ней прикоснуться. И ощутила разочарование оттого, что Лёшка этого не сделал. Открыл дверь и вышел, а она осталась, чувствуя невероятную тяжесть, духоту и практически физическую боль. От своих слов, его, от его ухода и всего, что с ними случилось — когда-то и сейчас. Машина тронулась с места, а Ира всё-таки не сумела удержаться и оглянулась, чтобы посмотреть на Лёшку, кинуть на него последний взгляд, а подумала о том, что история снова повторяется — он уходит от неё в свою привычную, устроенную жизнь. Но ей-то к чему снова слёзы лить? Теперь и её жизнь устроена.

Чёртово такси. Ира еле дождалась минуты, когда смогла его покинуть. Хлопнула дверцей, и остановилась посреди переполненной стоянки. Отчаяние и смута оставлять её не спешили. Смотрела на просветлевшее небо и не чувствовала себя живой. Как когда-то. Когда Лёшка исчез из её жизни. Искренне верила, что больше с ней подобного не случится, она ведь так старалась наладить свою жизнь, и верила, что у неё получилось, а он снова всё испортил. Появился и лишь этим всё испортил. За последние пять лет она успела позабыть, что её сердце умеет так биться. Быстро, гулко и болезненно. И вдохновенно. Не для неё, а для кого-то.

Дорога домой заняла больше времени, чем обычно. Это было странно, Ира была уверенна, что сосредоточена, отслеживает каждый знак, встречающийся на пути, следит за светофорами, да и пробок не было, но когда оказалась в квартире, посмотрела на часы и поняла, что последний час просто стёрся из её жизни. Из памяти. Всё это время она думала о том, что снова простилась с Лёшкой. В памяти крутились его слова, и каждый раз Ира находила на них всё новые ответы, которые он уже никогда не услышит.

Как же она злилась! В пустой квартире места не находила. И если утром тишина и пустота комнат навевали грусть, то сейчас просто выводили из себя. Хотя не представляла, что бы стала делать, будь дома муж. Смогла бы скрыть своё состояние? Вряд ли. Но и наедине с собой мыслить рационально не выходило. Хотелось закричать и что-нибудь разбить. Даже окинула комнату ищущим взглядом, но следом заставила себя остановиться. Ещё не хватало лишить себя какой-нибудь дорогой сердцу безделушки из-за него.

— Как у тебя дела? Чем занимаешься? — Голос мужа в телефонной трубке звучал бодро, а вот Ире пришлось приложить усилие, чтобы справиться с собой. Слышала Мишин голос, а думала о том, что сегодня совершила непоправимую глупость, почти предательство — она встречалась с бывшим любовником, и мало того, разговаривала с ним и думала о нём. И в её сознании крутились такие мысли и чувства, какие муж не часто мог в ней пробудить. А разве это не предательство? По отношению к нему, к себе, ко всему тому, что является её жизнью?