Анджела Дрейк - Любовница

– Ну, конечно, как я, – фыркнула Тэра. – Официантка в винном баре! Высокий полет!

– Нет, нет, – возразил он. – Ты студентка философского факультета – вот твое истинное призвание. Работа официанткой – всего лишь хобби. Маленькая слабость.

– Это способ заработать лишние деньги! – яростно заявила Тэра.

Поступив год назад в университет, Тэра быстро обнаружила, что ей совершенно не хватает на жизнь студенческой стипендии. Ей нужны были деньги на стрижку в салоне Видала Сэссуна и на флаконы духов "Мисс Диор". Но даже вознаграждения за работу в баре ей было недостаточно для поддержания своей платежеспособности, поэтому в последнее время она пыталась устроиться на обслуживание ужинов в один из больших отелей, таких, как "Ритц" или "Клэриджиз". В таких местах можно получить фантастические чаевые.

– Да и вообще сомневаюсь, что изучение философии имеет что-то общее с моим "истинным призванием", чем бы это ни было! – насмешливо воскликнула она, позабавленная серьезностью Бруно. – В этом семестре я была не более чем на двух лекциях. Я еще не написала реферат и не открыла ни одной книги, кроме случайно попавшегося дрянного романа.

– Ну, тогда ты очень скверная девчонка.

Тэра прищурила глаза.

– И что же ты намерен делать с этим? – дразнящим шепотом спросила она.

Бруно встал, подхватил Тэру, перекинул ее через плечо и шутливо шлепнул по ягодицам. Тэра взвизгнула и стукнула его по уху.

– Заткнись! – ласково прошептал он. – А то сейчас пол-этажа сбежится под дверь.

– Тогда вот так тебе! – Она накрыла его рот жестоким поцелуем, раздвигая языком зубы.

Со сдавленным смехом они повалились на кровать, сплетясь руками и ногами в яростном и страстном объятии.

– Быстрей, быстрей! Я не могу ждать! – выдохнула Тэра.

Все было спонтанным, горячим, беззаботным и светлым – восхитительное торжество одухотворенной юности и неподдельного чувства.

Через шесть с половиной минут все было кончено.

– Мм! – промычал Бруно, прижимая к себе Тэру среди беспорядочной кучи наполовину сброшенной одежды и смятых простыней.

– Мм! – кивнула она, уже почти погрузившись в сон.

Всю эту ночь в общежитии, где жила Тэра, в комнате дежурного администратора настойчиво, с регулярными промежутками, звонил телефон.

В семь часов вечера следующего дня Джорджиана вместе с подругой Элфридой стояла в дверях своей элегантной гостиной, осматривая, все ли готово к празднованию сорокалетия Ксавьера. Мысленно она поздравила себя с тем, каким умным и тонким способом предотвратила в свое время угрозу их браку и превратила отношения с Ксавьером в нечто изысканное и оригинальное.

Конечно, Элфрида была постоянным источником помощи. Когда психотерапевты, один за другим, терпели неудачу в попытках разгадать тайну души Джорджианы, Элфрида неизменно предлагала следующего, о котором она слышала, что он "просто творит чудеса".

Джорджиана сделала несколько шагов вперед, чтобы осмотреть стол, на котором стояли блюда с заливными утками, плетеными булочками, розовой ветчиной, окруженной половинками янтарного инжира, целый марципановый оркестр с фигуркой самого маэстро и огромный торт в форме скрипичного ключа, покрытый белой и золотой глазурью. Она удовлетворенно улыбнулась.

– Это слишком красиво, чтобы есть, – сказала Элфрида, потягивая коктейль – шампанское "Болинжер" 1973 года, налитое поверх кристаллов сахара, пропитанных арманьяком.

– Сегодня особый день, – проговорила Джорджиана. – Он будет в восторге. На седьмом небе. Пусть Брамс и Малер помучаются.

– И что же ты приготовила ему на этот особый день рождения? – протянула Элфрида в своей обычной ленивой манере, расправляя юбку малинового шелкового платья.

Джорджиана, совершенно неотразимая в платье из кремового крепа, задрапированного на манер дневнегреческих одежд, – любимый стиль Ксавьера, – хрипловато усмехнулась.

– Ты хотела сказать, кого я ему приготовила?

Элфрида посмотрела вниз на свой бокал. Значит, Джорджиана все еще играет в эти игры. Она скривила губы.

– Естественно. Я помню, что у тебя в высшей степени оригинальный вкус в подборе подарков для своего мужа.

– Для сегодняшнего дня я выбрала нечто исключительное, лучшее из всего, что было. Раньше тоже попадались прекрасные экземпляры, – довольным тоном пояснила Джорджиана. – Но они не идут ни в какое сравнение.

– Боже мой! – воскликнула Элфрида, слегка шокированная, что было совсем нетипично для нее.