Людмила Леонидова: Капризы женской любви

— Господи, ну зачем им детдомовская, обворует ведь! — Лелька строго посмотрела на меня.

— Нет. — Я улыбнулась. — Три года в Америке проработала. — Ухаживала…

— За детьми?

— За детьми, за детьми, — подтвердила я. — Катей ее зовут. Мы с ней обратно на самолете вместе летели. Максим, правда, девчонка надежная?

— Она хорошая. В ней что-то есть такое… — Максим задумался, подбирая слова.

— Понравилась?

— Да.

— Так не говори о девушках, я ревнивая.

Максим посмотрел на меня бархатными глазами и поднес к губам мою руку.

— Я так тебя долго ждал, что заслужил твое доверие.

Бабушка Василиса с Лелей умильно заулыбались.

— Давайте к столу, ребята.

— Надюша, а тебе блины можно? — Максим серьезно относился к моей беременности.

— А почему нельзя?

— Фруктово-молочная диета. От блинов поправляются.

— Знаю. Я всего один. — Мне приятно, что кому-то, кроме меня самой, есть дело до моего здоровья.

— Надя, а я из Канн французского шампанского привезла, что тебе тоже нельзя?

— Символически можно.

— Ну, давайте, ребята! — Леля вытащила из холодильника красивую бутылку и разлила по фужерам. — Тостов так много, что не знаю, с чего начать, — произнесла Леля.

— Давайте начнем с главного, а уж потом за все остальное. За нашего будущего сына! — тихо сказал Максим.

У меня родился сын. Мы назвали его Максимом-третьим. Третьим, потому что мой папа Виктор Максимович, значит, мой дедушка по папе Максим. И я так люблю и ценю своего мужа, что хотела бы его замечательные качества приумножить. Получился Максим Максимович. Мальчик такой забавный, отнимает у меня все время, хоть Леля с бабушкой Василисой готовы сидеть с ним круглые сутки. Иногда я подкидываю его им. Но помню, как Сандра рассказывала мне об экспериментах психологов, о привязанности малышей к мамам. Поэтому пока никакой работы. Моя работа — малыш. Мама с папой теперь живут душа в душу. Все дети с ними. Катька ими занимается.

Максим после Влада медленно вытаскивает нашу фирму из долгов. Отец дал денег, чтобы выкупить его квартиру из залога. Мой муж твердо пообещал, что в ближайшее время мы ему эти деньги вернем. И раскрутимся покруче «Майкрософта».

Кажется, у Макса-третьего открылось богатое будущее. Недавно Леля притащила нотариуса. Тот объявил, что в завещании Роман Лиханов всю имеющуюся недвижимость: квартиру, дачу, автомобиль — оставлял своей дочери и внучке. А вот будущие деньги, если его оценят потомки, за интеллектуальную собственность, за его творчество он завещал первому мужчине, который появится в его роду. А конкретно наследнику. Как истинный художник, он считал, что при жизни его творчество недооценили. «Золотая камера» за фильм «Тридцать три богатыря», врученная Леле в Каннах, предполагала вознаграждение в кругленькую сумму. Когда устроительный комитет перевел эти деньги в Россию, стали разыскивать наследников. Как раз к этому времени появился на свет законный правнук Лиханова — Максим-третий. Бабушка Василиса нашла мамино свидетельство о рождении, мама — мое, и теперь право наследства у моего ребенка.

Когда он вырастет, станет, если пожелает, славным режиссером, как его прадед, или, как мечтает мой муж, создаст новый «Майкрософт». Перед ним огромное будущее. А в настоящем мы с Максом охраняем его покой.

Хорошо, что не пришлось оставить свою ночную рубашку далеко за океаном, в чужой семье, что моему ребенку не будут подкладывать ее в кроватку вместо меня, когда он заплачет.

Капризы любви не раз меняли судьбы всех женщин в нашем роду. Но на мне история не заканчивается. Мы с Максом ждем пополнения. Недавно узнали, что у нас будет девочка.

Москва, август 2006 г.