Теодора Снэйк - Я сожалею...

— Вижу, под каким она контролем. Ну иди. Нехорошо заставлять парня так долго ждать — еще сбежит.

— Вообще-то я хотела спросить, не нужна ли тебе моя помощь.

— Обойдусь без тебя.

— Спасибо. И накорми нас повкуснее, мы оба страшно голодные, а путь к сердцу мужчины, как тебе известно, лежит через желудок.

Милли вернулась в зал, который за время ее отсутствия почти полностью заполнился. Она заметила, что все поглядывают на Кена с любопытством. Сев за стол рядом с ним, Милли, мило улыбаясь, еще раз извинилась за то, что оставила его одного. Он улыбнулся в ответ.

Завязался легкий разговор, который коснулся сначала гастрономических вкусов обоих, потом плавно перешел на более личные темы. Милли охотно рассказывала о себе и своей семье, и, естественно, сама задавала вопросы. Еда оказалась и в самом деле очень вкусной. Кену понравились и знаменитый цыпленок, и яблочный пирог, и салат с кукурузой.

Вокруг вовсю веселились. Собравшиеся напоминали одну большую дружную семью. Многие танцевали. Милли тоже попытался вытащить из-за стола какой-то слегка подвыпивший парень. Кен мгновенно напрягся, готовый вступиться за нее. Но Милли только покачала головой, и он успокоился.

Зазвучала знакомая медленная мелодия. Милли стала тихонько подпевать, и Кен понял, что ей хочется танцевать. Он пригласил ее, повел в круг танцующих и обвил руками ее талию. В зале царил полумрак, выпитое вино настраивало на романтический лад, и Кен притянул девушку ближе. Она не возражала, и теперь ее висок касался его подбородка. Запах легких духов был очень приятен. Он закрыл глаза и представил, что танцует с Элен. При мысли о ее стройном теле он еле слышно застонал и крепче сжал Милли.

Она подняла лицо, а он в это время как раз опустил голову. Губы их встретились — для Милли это было подобно вспышке пламени. Кен, не встретив сопротивления, углубил поцелуй и теперь наслаждался жаркими губами и прикосновениями к маленькому нежному языку. Глаза его все еще были закрыты. Милли пришла в себя только тогда, когда он слегка укусил ее за нижнюю губу. Она отстранилась и поспешно огляделась. Спасибо полумраку, кажется, они не привлекли к себе ничьего внимания.

Тем временем Кен, пробужденный от сладких видений, хмурился и не знал, как выйти из неловкой ситуации. Он взял Милли за руку и повел к их столику. Усадив ее, он направился к бару за солидной порцией виски. Нечестно было с его стороны целовать эту девушку, представляя на ее месте другую. Надо объясниться с ней, но так, чтобы не обидеть.

— Милли, извини, я не должен был этого делать. Я не свободен, — произнес он, возвратившись.

— Не свободен? То есть ты хочешь сказать, что женат!

— Нет. Я хочу сказать, что люблю одну женщину. Она давно вышла замуж за другого, но я никак не могу ее забыть.

Милли была потрясена, но не подала виду. Мысли лихорадочно метались в ее голове. Он любит другую, но та женщина его не любит! Значит, не все еще потеряно. И она легко накрыла его руку своей.

— Кен, ты ни в чем не виноват. Я не в обиде. Давай лучше забудем это недоразумение. Подожди, я принесу нам еще по стаканчику.

Она зашла за стойку бара, выбрала напиток покрепче, щедро плеснула в один стакан, в другой налила кока-колы, рассудив, что при таком освещении Кен не заметит разницы. Вернувшись, Милли протянула один стакан своему собеседнику, а другой крепко сжала в руке. Она уже обдумала план и теперь начала претворять его в жизнь.

— Давай-ка выпьем с тобой на брудершафт.

Кен не стал возражать. Они выпили, предстояло поцеловаться. Милли прекрасно понимала, что ждет этого с нетерпением. Но его губы лишь скользнули по ее губам, и ей не удалось испытать еще раз то ощущение, которое пронзило тело во время их первого поцелуя. Однако Милли сдержала вздох сожаления и улыбнулась как ни в чем не бывало. Снова подняв стакан, она предложила выпить еще. Ничего не подозревающий Кен охотно поддержал ее.

И потом Милли постоянно следила за тем, чтобы его стакан наполнялся, искусно отвлекая внимание Кена разговорами. Но спустя час она занервничала. Просто чудо, что отец еще не появился в баре. Если он увидит ее вместе с явно нетрезвым, незнакомым ему мужчиной, влетит и ей, и Ма, и уж совсем плохо придется бедняге Джордану.

Она поднялась из-за стола и положила руку на плечо Кена. Пора, пора было переходить ко второй части плана.

— Уже поздно. Не проводишь ли меня домой?

— Никаких проблем, пошли.

Но это оказалось легче сказать, чем выполнить. Поднявшись, Кен обнаружил, что ноги почти не слушаются его. Стараясь идти ровнее и чертыхаясь сквозь зубы, он последовал за Милли к выходу. На улице ему сделалось еще хуже. Зашумело в голове, стали расплываться контуры домов, неудержимо потянуло в сон.