Энн Мэйджер - Одна судьба на двоих

Сегодня ночью они впервые предавались любви, ничего не опасаясь. Не страшась Хосе.

Закрыв глаза, она вспоминала все, что делал Каттер. Как он поцеловал ее, как положил на кровать и долго ласкал, желая довести ее вожделение до наивысшей точки. Десятки раз он повторял, что любит ее. И доказывал это на деле.

Всю свою жизнь Чейенн ощущала жгучую потребность в любви. Сегодня, в это ясное радостное утро, она впервые может думать о будущей жизни с мужчиной, которого любит она и который любит ее.

Покраснев, она отогнала от себя столь милые ее сердцу, но все же слишком сокровенные воспоминания о ночах с этим мужчиной. Приподняв легкую белую юбку над стройными ногами, она легко пересекла пляж и взбежала на вершину дюны. Здесь, на сухом участке песка, она замерла, прислушиваясь к тихому шуму прибоя у берега.

В утренней золотистой дымке ей были хорошо видны очертания рыбацких лодок, стоявших у причала. Среди них она заметила гигантский катер в форме сигары, который прежде ни разу не видела. Не иначе как на нем приехал какой-то богатый турист.

Официально приморский парк был закрыт для посещений в этот ранний час. Обычно она приходила сюда с Каттером и Джереми во второй половине дня, когда здесь было полно туристов. Джереми любил наблюдать за игуанами, несмело выползавшими из джунглей на пляж, потому что они напоминали ему самую любимую кинокартину — «Парк Юрского периода». Чейенн в это время проплывала в море милю-другую, а Каттер с мальчиком читали или лазили по окрестным пещерам. Чейенн нравилось бывать в парке, но особенно приятно ей было сейчас, когда пейзаж перед ее глазами дышал спокойствием и миролюбием, такой же ей виделась ее будущая жизнь.

Пляж был усеян миллионами раковин.

Чейенн сбежала с пригорка, прекрасно сознавая, что если бы Каттер не спал, то ни за что не разрешил бы ей идти на пляж одной, хотя опасность и миновала.

Наклонившись за первой попавшейся ей на глаза блестящей раковиной, отливавшей жемчугом, Чейенн утешилась мыслью, что она вернется домой и нырнет в постель задолго до того, как он успеет проснуться.

Поднимая вторую раковину, она вдруг заметила, что по озаренному солнцем пляжу скользнула небольшая черная тень.

Чейенн выпрямилась и увидела обезьянку, спасавшуюся бегством в джунгли. Значит, что-то ее напугало.

Чейенн пристально вгляделась в гущу пальм и мангровых деревьев, росших на краю пляжа, и в этот момент змея, которая лежала, свернувшись клубком под переплетением мангровых корней, почуяв, очевидно, невидимую опасность, поспешно поползла в сторону чернеющих в отдалении джунглей.

Что-то сверкнуло между деревьями. Все вокруг почему-то стало казаться зловещим. Чейенн моргнула, снова посмотрела в ту сторону, но сейчас там уже никого не было.

Солнце зашло за тучу, налетел порыв холодного ветра, но он не поднял на воде даже ряби. Он пронесся над пляжем и ворвался в дождевой лес. И Чейенн, подобно диким животным, всем своим существом ощутила присутствие какой-то опасности.

Ветер замер.

Сбоку от нее снова возвышался неподвижный темный лес, словно непроницаемая стена, преграждающая ей путь. Чейенн внимательно прислушалась и всмотрелась в темно-зеленую полосу джунглей, но там все было тихо.

Слишком тихо.

Внезапно чувство радости от этой прогулки в полном одиночестве уступило место желанию увидеть на пляже с его сверкающими раковинами хоть какую-нибудь живую душу.

Напуганная непонятно чем, она резко повернулась и пошла в обратную сторону по оставленным ею следам.

С дерева раздался громкий крик обезьяны — она явно о чем-то предупреждала.

Вздрогнув, Чейенн потерла свои обнаженные плечи, стараясь приободриться, и сказала себе, что нечего быть смешной. Даже заставила себя нагнуться и поднять еще одну раковину.

Но она оказалась черной, шершавой и уродливой. Чейенн перевернула ее, и из раковины вылезло безобразное существо, злобным видом напомнившее скорпиона.

Это было предзнаменование.

Она вскрикнула, швырнула раковину и бросилась со всех ног бежать.

Она его не видела.

Но пока Чейенн, напрягаясь изо всех сил, бежала с пляжа, она чувствовала его незримое присутствие во мраке джунглей.

Песок был настолько глубоким, что бежать было невероятно трудно. С каждым шагом она погружалась в него чуть ли не до колена. Он же, двигаясь по утоптанной твердой тропе среди джунглей, неизбежно должен был догнать ее.

На полпути до кромки песка у нее так закружилась голова, что, обливаясь потом, она была вынуждена остановиться. Грудь ее тяжело вздымалась, Чейенн тяжело ловила ртом воздух.