Люси Доусон: Его другая любовь

Ресторан, который выбрал Пит, оказался восхитительным — элегантный, спокойный. Я почувствовала это, как только мы вошли в теплый вестибюль с шумной холодной улицы. Печально, что тампонов в туалете не оказалось. Единственное, что я увидела, — ужас, ужас! — прокладки в картонной коробке за дикую цену в четыре фунта. Я была убеждена, что все слышат, с каким шорохом я пробираюсь к столику.

Тем не менее, я понемногу расслабилась и с большим аппетитом приступила к основному блюду. Вспомнила, как раньше мы с Питом любили болтать — он был таким забавным, когда не думал о работе. И тут он взглянул на часы, выругался и сказал, что нам пора, иначе опоздаем на шоу. Не зря же он заказал билеты.

Я не могла быстро идти: прокладка сдвинулась во время трапезы, и со стороны казалось, что у меня грыжа. Слава богу, успела зайти в туалет и исправила положение. Глянула в зеркало и увидела, что на лбу выскочил прыщ. Искусно прикрыла его прядью волос (времени наложить тон у меня не было). Побежала к дверям и запрыгнула на заднее сиденье нашего второго такси.

Питу, похоже, шоу очень понравилось, что меня слегка удивило и одновременно порадовало. Глядя на то, как в антракте он внимательно изучает программку, я мысленно поклялась, что буду ходить с ним в театр почаще. Немного загордилась, когда в конце представления он бросил танцовщице розу.

Усевшись в последний на сегодня кеб по пути в отель, я придвинулась к Питу и положила голову ему на плечо. Мы непринужденно молчали, пока он не спросил, понравился ли мне вечер. Я искренно ответила, что да, очень.

— Ну и хорошо, — промолвил он. — Ты это заслужила.

Вернувшись в номер, я пошла в ванную снять макияж. Услышала телефонный звонок. Когда вернулась в комнату, Пит смеялся. Сказал, что звонила мать, докладывала о Глории: в тот вечер она вызвалась за ней поухаживать. Пит заверил, что все в порядке. Он выключил свет, и мы обнялись. Все как обычно.

Почти. Когда мы улеглись, я извинилась, объяснила ситуацию и сказала, что он может действовать, если хочет. При этом я надеялась, что Пит откажется, потому что живот у меня здорово болел. К счастью, он повел себя очень мило: ответил, что ничего страшного и он рад, что угодил мне этим вечером. Отвел с моего лица прядь волос и проговорил:

— Мне с тобой очень повезло. Сегодня ты особенно красива.

Я улыбнулась, благодарно его поцеловала и прошептала:

— Я тебя люблю.

Он ответил, что и он тоже.

— Ты знаешь, что сердца бьются в унисон, когда они так близко… — прошептала я.

— Что? — Пит приоткрыл глаза и озадаченно нахмурился. — Вряд ли так может быть. Ведь надо учитывать пол людей, вес и рост. С физической точки зрения это невозможно. Где ты такое прочитала?

Я добродушно рассмеялась, сказала «не бери в голову», и мы погрузились в счастливый сон.

В понедельник на работе я по-прежнему пребывала в приподнятом настроении.

— У нас был чудесный уик-энд, — похвасталась и Лотти, когда мы пошли в кафе обедать.

На улице было страшно холодно, и, поворачивая за угол, мы запищали от обжигающего ветра.

Влетели в кафе, и нас обдало кухонным жаром. Из носу сразу потекло. Воздух был наполнен успокоительным запахом жареного мяса и ароматом кофе. На окнах оседала смесь жира и пара, образуя тоненькие ручейки, стекавшие по стеклу. Орало включенное на полную катушку радио, а двое парней в заляпанных краской джинсах и рабочих куртках лениво листали газеты, дожидаясь своих заказов.

— Ты в самом деле довольна? Пит молодец… Как думаешь, лосось бывает такого цвета? — Лотти с сомнением смотрела на ряды сэндвичей.

Но всей видимости, она хотела спросить, правильно ли выбрал Пит отель и ресторан.

Наливая себе горячее молоко, я подумала, что кое-что, наверное, я бы поменяла. Мы могли бы заняться любовью, если бы он понял значение моих слов о сердцебиении. И не пошли бы на то шоу. Ни за что бы не пошли.

Я бы изменила и кое-что еще. Но больше всего мне хотелось бы вернуться в воскресенье. Это было всего тридцать три часа назад… и тогда все было нормально. Начиналось воскресенье блестяще.

За завтраком Пит сказал, что хочет увидеть выставку, о которой читал. Хочу ли я туда пойти?

— Ну, разумеется, хочу! Зачем дома сидеть?

Пока он готовился, а я возилась в спальне с Глорией, неожиданно произошло нечто замечательное. Глория забралась под кровать и принялась повизгивать и рычать. Я вытащила ее, а она потянула за собой блестящий мешок. Я в недоумении его раскрыла, и оттуда выскочила очень красивая, мягкая сумка «Малберри» цвета карамели. Комната наполнилась запахом натуральной кожи.