Даниэла Стил: Большая девочка

В день появления малыша на свет Джим пришел домой в шесть часов, как раз когда бабушка готовилась кормить Викторию ужином. Обе вопросительно посмотрели на папу, который с нескрываемым разочарованием сообщил, что родилась девочка. После чего все же улыбнулся и сказал, что на этот раз малышка очень хорошенькая и похожа на них с Кристиной. Это было такое облегчение, что он готов был даже закрыть глаза на пол ребенка. И еще Джим сказал, что, поскольку она такая красавица, они решили назвать ее Грейс [1] Grace — грация, изящество, благодать ( англ. ). . Бабушка Доусон даже заулыбалась, гордая тем, что опять угадала пол ребенка. Она‑то с самого начала не сомневалась, что будет девочка! Джим сказал, что у малышки темные волосики и большие карие глаза, как у обоих родителей, а белизной кожи и идеальной формой рта она похожа на мать. Он сказал, что она настолько хороша собой, что ее уже сейчас можно снимать в рекламе товаров для младенцев. Ни слова не было сказано ни о каком увечье от «оплошности», беспокоившем Викторию на протяжении целых восьми месяцев, и девочка тоже вздохнула с облегчением. Она так надеялась, что с малышом все будет в порядке, и вот теперь это сбылось.

На другой день они позвонили маме в больницу. Голос у Кристины был очень усталым. От этого Виктория лишь укрепилась в своем решении во всем помогать в уходе за сестричкой.

Когда она наконец познакомилась с сестренкой, та показалась ей еще прекраснее, чем ее расписывали. Это был чудесный ребенок, на редкость складненький и с прелестной мордашкой. Таких детей обычно рисуют в книжках или, как сказал папа, снимают в рекламе. Бабушка Доусон немедленно закудахтала над малышкой и забрала ее у Кристины, Джим поспешил усадить мать в кресло, а Виктория попыталась получше рассмотреть сестренку. Ей до смерти хотелось взять ее на руки, расцеловать в обе щечки, баюкать и трогать за крохотные ножки. Она не испытывала ни малейшей ревности, а только радость и гордость.

— Ну правда же, красавица? — обратился к матери весьма довольный собой Джим, и та охотно согласилась. На этот раз никто не вспоминал его бабушку, для этого просто не было повода. Малышка Грейс была похожа на фарфоровую куколку, и все в один голос твердили, что очаровательнее младенца в жизни не видели. Она ничем не походила на старшую сестру, голубоглазую и белокурую. Трудно было даже представить себе, что это родные сестры. А точнее — что Виктория тоже принадлежит к этой семье темноглазых брюнетов. И крепкой фигурой она не походила ни на кого из своих родных. Родившуюся девочку никто не сравнивал с королевой Викторией, и никто не шутил обидно по поводу ее носа. У нее носик был крошечный, как у сказочной феи, такие еще можно встретить на старинных медальонах — в точности как у Кристины. С момента ее появления на свет было ясно, что Грейс — одна из них, тогда как Виктория скорее напоминала подкидыша, оставленного на пороге их дома. Грейс была само совершенство, и Виктория смотрела на нее с обожанием. Уж скорее бы взрослые положили малышку, тогда она тоже сможет подержать ее на руках! Это была ее сестренка, она так долго ее ждала. Виктория полюбила ее задолго до ее появления на свет, и вот наконец малышка здесь, рядом.

Джим, как всегда, не удержался от шуток в адрес старшей дочери. Это у него было в характере — веселиться за чужой счет. Среди друзей он слыл хохмачом и не испытывал ни малейших угрызений совести из‑за своих подчас бестактных шуток. Сейчас, когда Виктория с нежностью смотрела на малышку, он повернулся к ней с насмешливой улыбкой.

— Похоже, ты у нас была первый блин. — Он ласково потеребил ей волосы. — На этот раз мы удачно скорректировали рецепт, — радостно объявил он, а бабушка Доусон объяснила, что первый блин обычно выходит комом. Он никогда не получается таким, как нужно, — либо температура сковороды не та, либо тесто жидкое или, наоборот, густое. Поэтому его обычно выбрасывают, регулируют огонь, подправляют тесто, и дальше все идет как надо. Викторию вдруг охватил ужас: вдруг теперь, когда Грейс удалась на славу, ее выкинут на помойку? Но про это ничего сказано не было. Мама с бабушкой и маленькой сестренкой поднялись наверх, Виктория с благоговением последовала за ними. Она держалась на почтительном расстоянии и молча наблюдала за тем, что делают взрослые. Она хотела научиться ухаживать за сестренкой с такой же ловкостью. Виктория не сомневалась, что, когда бабушка уедет к себе, мама позволит ей ухаживать за малышкой. Она уже спрашивала об этом маму, и та обещала.