Барбара Вуд: Китайская шкатулка

— Десмонд, — перебила брата Шарлотта, — ты намеренно нанял Брауна из-за его прошлого. Ты прочитал о нем в газетах, узнал об аресте и суде, а потом, когда его выпустили, позвонил ему и предложил работу. Ты ведь наобещал ему очень много, правда, Десмонд? Так было легче манипулировать им. А после того, как ему отказали в прибавке жалованья, ты нашел его в баре «Койот» и внушил ему мысль о мести.

— Интересная фантазия, — натянуто засмеялся Десмонд.

Джонатан продолжал обследовать шкаф, переставляя коробки с дискетами, убирая в сторону ракетки и теннисные мячи, пока не увидел что-то у задней стенки.

— Это тоже фантазия? — поинтересовался он, потрясая накладной бородой и бейсбольной кепкой с привязанным к ней хвостом волос. — Сторож говорил, что в тот вечер Брауну покупал выпивку мужчина с бородой и волосами, собранными в хвост.

— Это просто смешно! — взорвался Адриан. — Зачем Десмонду уничтожать компанию?!

— Затем, — ответила ему Шарлотта, — что Десмонд узнал тайну своего происхождения. Его матерью была Ирис Ли.

Старшие Барклеи молча уставились на нее. Потом Марго произнесла:

— Я тебе не верю.

— Это правда, — раздался в комнате еще один голос. — Матерью Десмонда была Ирис.

Все обернулись и увидели, что на пороге кто-то стоит. По комнате прошелестел общий вздох.

— Бабушка! — воскликнула Шарлотта.

6.00, Палм-Спрингс, Калифорния

Они все смотрели на меня так, словно увидели привидение. А может быть, для них так оно и было? Ведь я вернулась из небытия, не дав им времени подготовиться.

Десмонд с наручниками на запястьях стал таким же белым, как его дорогая одежда, а его отец покраснел, как пион. Марго просто уставилась на меня, и выражение ее лица понять было невозможно. Так смотрела на меня когда-то Оливия сквозь дымок сигареты. В глазах Шарлотты застыл ужас, а Джонатан, уже пришедший в себя, улыбался.

Он был первым, к кому я подошла. Джонатан… Он стал таким красивым мужчиной! Я расцеловала его в обе щеки и сказала, что очень рада снова видеть его.

Он улыбнулся и заметил:

— Мне жаль, что я не смог присутствовать на ваших похоронах, миссис Ли.

Мне всегда нравилось его чувство юмора. Понятно, почему моя внучка влюбилась в него… Он, казалось, нисколько не удивился, увидев меня. Когда-то Джонни говорил мне, что у его бабушки был дар предвидения, то, что я называю «третьим глазом». Возможно, он унаследовал это тайное знание?

— Шарлотта!

Я обняла мою девочку, а она стояла, словно деревянная, и рот ее открылся, как большая буква О. С самого детства Шарлотта всегда все знала. Забавно было видеть, что для разнообразия она чего-то не знает.

— Бабушка… — проговорила она, запнувшись на этом слове, словно старая пластинка, когда ее поцарапают. — Я думала, ты умерла! А ты жива…

Она наконец обняла меня. Я почувствовала ее слезы на моей щеке.

Адриан, который так и не научился быть любезным, пробурчал:

— Какого черта?! Вы же должны были умереть!

— Ты, кажется, недоволен? — спросила я, вступая в игровую комнату Десмонда, которая всегда напоминала мне космический корабль. — Неужели я нарушила правила этикета, Адриан?

— Гармония! — наконец очнулась Марго. — Какой приятный сюрприз… — Она никогда не умела лгать, но, я думаю, это потому, что она и не старалась стать хорошей лгуньей.

И тут они все сразу бросились ко мне — полицейские, Десмонд, его родители, слуга в белой куртке, они протягивали руки, словно я была призом в конце гонки.

— Бабушка!.. Миссис Ли… Мэм… Гармония! — Они по-разному называли меня, пока каждый боролся за почетное право подвести меня к креслу.

Неужели они не видели, что я не инвалид? Пусть мне восемьдесят восемь — это все-таки не сто! Кроме того, у меня есть моя трость, и меня поддерживает рука мистера Сунга. Он и подвел меня к дивану, такому низкому, что на нем невозможно было сидеть. Я разместилась с помощью африканца-полицейского и Джонатана на больших подушках и обратилась к Десмонду:

— Здесь плохой фэншуй . Люди не должны сидеть ниже своих коленей!

Все засмеялись, но это был нервный смех. Впрочем, как же еще относиться к привидению?

Присутствующие заняли свои места, словно актеры, ожидающие, когда поднимется занавес. Мистер Найт, которого мне описывал мистер Сунг, казался чрезвычайно довольным. Он прислонился к стеклянной пальме, где по розовому стволу поднимались пузырьки воздуха. Я встретилась с ним взглядом и увидела в его глазах острый ум, быстро сортирующий факты и раскладывающий их по полочкам. Я видела перед собой человека, жаждущего мести. Он уже рассматривал новую ситуацию и продумывал, как она может поместиться в его личную схему, чтобы уничтожить то, что не смогло спасти его сына. Я поняла это мгновенно — как было в 1936 году, когда я начала битву с отцом мистера Сунга и моя компания попала в заголовки газет.