Екатерина Риз - Мы играем в пистолеты

Не ревнивая я!..

— В Париже купишь мне шляпку с вуалью, — наставляла меня Фая, не на шутку загоревшись моей предстоящей командировкой во Францию. Я удивилась.

— Зачем тебе вуаль?

— Но это же шикарно, вид у меня загадочный будет.

Я рассмеялась и пообещала.

— Если хочешь вуаль, будет тебе вуаль. А ты мне дашь жемчужное ожерелье на один вечер, идёт?

— Намечается мероприятие? — Её глаза загорелись неподдельным интересом.

Я же скривилась.

— У Витиного начальника юбилей, нас в ресторан пригласили.

— Бери, — разрешила Фая. — И заодно намекни своему благоверному, что не мешало бы сделать тебе скромный подарок.

— Да ты с ума сошла. Откуда у него такие деньги?

— Вот пусть и подумает, где их заработать. А то только пыль в глаза пускать.

— Ладно, — я поднялась из-за стола и к Фае наклонилась, чтобы губами к её впалой щеке приложиться. — Пойду. Спасибо за чай.

— Не забудь, что в пятницу ко мне придёт нотариус, завещание составлять. Придёшь?

— Зачем?

— Вдруг я что-нибудь забуду?

— Тося напомнит. Она каждую лишнюю бусину знает.

Фая укоризненно качнула головой.

— Тебе совсем наплевать на старуху.

— Просто я не понимаю, зачем тебе ещё одно завещание. Ты сколько раз его составляла?

— Ничего, пригодится.

— Или тебе просто нравится нотариус? Как его зовут? Виталик?

Фая засмеялась.

— Побойся бога, несчастный молодой человек. Он меня боится и никогда со мной не спорит.

— Теперь понятно, почему безропотно раз за разом к тебе является. Всё, я ушла. — Ручкой тётке сделала, заглянула на кухню, чтобы с Тосей попрощаться и, наконец, квартиру покинула. Вышла на улицу и на голубое небо посмотрела. Ни одного облачка не наблюдалось, а солнце жарило вовсю, что заставило меня передумать по поводу прогулки. Прошла через двор, свернула в подворотню, и уже через пару минут оказалась на центральном проспекте. Замедлила шаг, раздумывая, не плюнуть ли на работу и не заняться ли шоппингом, пусть и мелким, раз денег на большую радость всё равно не хватит. Но маленькая радость, это всё равно лучше, чем ничего, ведь так?

Но испортил всё Лёвушка, прервав мои мысли телефонным звонком.

— Так что, ты надумала?

— Ты такой быстрый, — поразилась я. — Мне нужно с мужем поговорить.

— А что с ним говорить? Я же тебя не к чёрту на куличики отправляю, а в Париж. Сама подумай!

— Да я-то подумала уже, но… Жизнь семейная, она такая, Лёвушка, сам, наверное, понимаешь.

Он что-то забубнил в сторону, видимо, признавался, что понимает, как никто другой и сам себе сочувствует, а затем потребовал:

— На работу приезжай.

— Зачем? — вроде бы удивилась я, а Шильман оторопел от моей наглости.

— Я тебе зарплату плачу!

— Так нет же никого!

— Ника, не зли меня, приезжай.

Пришлось ехать. В офис я вошла с кислым видом, но тут же приказала себе взбодриться. Коллеги меня и так не особо жаловали, а всё из-за того, что Лёвушка принял меня на работу без всякого опыта и даже рекомендаций, и уж как-то слишком быстро ко мне проникся, совершенно неожиданно для всех (особенно, для его жены) и оттого, как многим казалось, несправедливо, записал в друзья, многое мне прощал и вообще всячески поощрял. Правда, я не напрашивалась, и даже глазки ему никогда не строила, в мыслях у меня такого коварства не было. Но мне, конечно же, никто не верил. Когда я входила в его кабинет и дверь за собой закрывала, все были уверены, что знают, зачем я к нему пошла. Очередную поблажку зарабатывать. Даже его собственная секретарша, когда входила в кабинет и видела меня, сидящую в кресле, закинув ногу на ногу (дурацкая привычка, знаю!), лицо у неё сразу делалось каменное и суровое. И ведь бесполезно объяснять всем, что никакой я Лёвушке не друг, и ценит он меня не за красоту и не за сообразительность, а уж тем более не за ум (могу я себе польстить?), а за то, что я основной доход ему приношу, и дружить со мной ему попросту выгодно.

Я за свой стол присела и с тоской уставилась на экран компьютера, на котором красивые рыбки плавали. Дверь кабинета начальника хлопнула, все вздрогнули, разговоры стихли, а через пару секунд в зале появился Лёвушка, холённый до безобразия. Брильянтовая булавка на галстуке сияла, а обширная лысина и начищенные ботинки блестели. И вообще он выглядел сегодня как-то по-особенному нарядно, я даже засмотрелась.

— О, ты пришла, — обрадовался он и поинтересовался: — Работаешь?

Я посмотрела на рыбок и подтвердила:

— Работаю.