Люси Дейн - Сегодня или никогда

— Доброе утро, мадемуазель, — любезно произнес он, убирая с журнального столика посуду с остатками вчерашнего ужина и взамен сервируя завтрак.

Викки ответила, и вскоре гарсон удалился.

Саймон шагнул к ней.

— Как спалось, малышка? — спросил он, нежно целуя ее в губы.

Она ответила взглядом, который был более чем красноречив — в нем сияло счастье.

— Спасибо, хорошо. А куда ты исчез?

— Попросил портье вызвать такси, которое понадобится нам через час, а заодно зарезервировал по телефону два места в самолете. Ведь ты не передумала лететь со мной, верно? — спросил Саймон, наклоняясь и шутливо кусая ее за мочку уха.

Викки изобразила горестный вздох.

— Иного выхода у меня нет.

Саймон тонко улыбнулся.

— Вот как?

— Да, — вновь сокрушенно вздохнула она. — К сожалению, обстоятельства складываются не в мою пользу. Впрочем, я могла бы... — Викки выдержала паузу, делая вид, что обдумывает какую-то идею. И только когда Саймон нахмурился, продолжила, едва сдержав лукавую улыбку: — Нет, все-таки полечу.

— Ах ты, негодница! — рявкнул он и только хотел схватить Викки в охапку, как она ловко нырнула под его руку и отскочила к журнальному столику.

— О, сколько тут всего... — пробормотала она, оглядывая тарелки.

Саймон усмехнулся.

— Мы ведь толком не поужинали вчера. Так что предлагаю наверстать упущенное. Присаживайся. Подкрепимся и отправимся в аэропорт.

На этот раз Викки оказалась в Орли, хотя думала, что Саймон привезет ее в тот же аэропорт, откуда она приехала в Париж.

Вылета ждали недолго. Вскоре самолет одной из местных авиакомпаний с Викки и Саймоном в числе других пассажиров на борту взмыл в воздух.

Полет показался Викки коротким, хотя длился около часа — возможно, потому, что рядом с ней находился Саймон. Направляясь во Францию, они тоже находились в салоне одного самолета, но разве можно сравнить то, что было тогда, с тем, что происходило сейчас. За двое минувших суток все так разительно переменилось, что, если бы Викки сказали бы об этом заранее, она не поверила бы. Объект слежки превратился для нее в объект желаний, которые к тому же осуществились.

Впрочем, несмотря на это, источник желаний не иссяк. Даже сидя рядом с Саймоном в самолете, Викки испытывала чувственное томление, а в ее голове бродили странные мысли. Например, о том, как здорово было бы заняться любовью прямо в воздухе. И если бы кроме них с Саймоном в салоне никого не было, Викки наверняка рискнула бы осуществить свою идею.

Вообще, чем больше она думала о своих запутанных отношениях с Саймоном, тем более загадочным становилось для нее собственное поведение.

Викки не узнавала себя. В ее жизни не было случая, чтобы она так сильно увлеклась мужчиной. Но мало того, сейчас ее практически не покидало желание. В глубине души Викки признавалась себе, что, если бы это было возможно, она занималась бы с Саймоном любовью сутки напролет.

Самым интересным было то, что, когда он смотрел на нее, в его взгляде отчетливо читалось нечто подобное.

Из аэропорта Ниццы они на такси добрались до вокзала, где сели на поезд, идущий в сторону Канн. В Сен-Рафаэле была новая пересадка — на сей раз на автобус до городка Сен-Тропез. О нем Викки знала лишь то, что некогда режиссер Роже Вадим снимал там Бриджит Бардо в своем знаменитом фильме «И Бог создал женщину».

В автобусе Викки незаметно для себя уснула — сказывалось пронизанное чувственностью ночное бодрствование. Причем она подумала, что лишь на минутку закрыла глаза, но Саймон сказал, что они уже обогнули залив и скоро им выходить.

— Мы уже приехали? — спросила Викки, когда они вышли из автобуса.

— Почти. Еще одно небольшое усилие — и мы на месте. Только по пути заедем в магазин, запасемся продуктами.

Спустя примерно полчаса такси доставило их в совершенно безлюдный уголок. Дома не было видно до тех пор, пока автомобиль не обогнул скалу. Первой в глаза Викки бросилась каменная ограда, за которой возвышалось двухэтажное строение с плоской крышей, возведенное, скорее всего, еще в позапрошлом веке. В нем было всего несколько узких окон, больше напоминавших амбразуры. Но и они скрывались за решетками.

К дому можно было попасть только через металлические ворота или расположенную рядом высокую решетчатую калитку. Дальше находился крошечный дворик, из которого по крутой лестнице можно было попасть к входной двери первого этажа. Под ним были частично вырубленные в скале подсобные помещения. За правой стеной дома сразу начинался обрыв. Внизу был галечный пляж, на который накатывали морские волны действительно лазурного оттенка.