Люси Дейн - Сегодня или никогда

— Ну и не объяснял бы! Назвал бы меня своей приятельницей, и все.

— Успокойся, малышка, — миролюбиво произнес Саймон, вновь привлекая ее к себе и нежно целуя в щеку. — Ты все воспринимаешь так близко к сердцу! Не хочешь быть моей невестой, не нужно, Я постараюсь больше так тебя не называть.

Издевается он, что ли? — подумала Викки, у которой тем не менее все просто таяло внутри от ласк Саймона.

Подняв голову, она увидела, что в его глазах пляшут чертики.

— Ты! — воскликнула Викки, ткнув Саймона кулаком в грудь.

Тот ухмыльнулся.

— Эй, полегче, малышка! Этак я окажусь весь в синяках, неловко будет раздеваться на пляже.

— Ну и пусть, — буркнула Викки.

— Ладно, не кипятись. Лучше идем, Гюстав отвезет нас в гостиницу. Обняв Викки за плечи, Саймон повел ее к дому гораздо более коротким путем.

Всю обратную дорогу до Парижа они тоже провели в обнимку, сидя за спиной Гюстава. Саймон прижал Викки к себе сразу, как только они устроились на заднем сиденье, и она не стала противиться.

Разве не могу я позволить себе немного радости? — мелькнула у нее мысль.

Да, детка, пользуйся моментом, ведь твое общение с Саймоном продлится не так уж долго!

Но она осталась глуха к сарказму всплывшего из глубин подсознания замечания. Сейчас Саймон с ней, а остальное не имеет значения.

Перед входом в гостиницу они попрощались с Гюставом, поблагодарив за доставку, затем вошли в вестибюль через застекленную вращающуюся дверь.

Здесь все было по-прежнему: точно так же улыбалась мраморная девушка и негромко журчала вода, выливаясь из прижатого к ее боку сосуда.

— Бон суар, мистер Слэттер, мадемуазель, — приветствовал портье Саймона и Викки. — Ну как, с багажом все выяснилось?

— Добрый вечер, Антуан, — на ходу ответил Саймон, ведя Викки к лифту. — Да, все в порядке, благодарю.

Не успели за ними сойтись дверцы, как он уронил на пол пакет с вещами Викки, а саму ее прижал к себе всем телом. Она подняла руки, до конца не понимая зачем, и в конце концов просто впилась пальцами в лацканы льняного пиджака Саймона, причем это действие явилось неожиданным для нее самой.

— Мне не хватает терпения... — хрипло прошептал Саймон, скользя ладонями по ее спине. — Я снова хочу поцеловать тебя, тем более что сейчас все так, как ты хочешь: нас никто не видит.

— Но мы в лифте, — возразила Викки, где-то найдя для этого силы. Ее голос тоже звучал хрипловато, а по телу пробегала дрожь.

Из горла Саймона вырвался короткий стон досады. Затем, не выпуская Викки из объятий, он нажал на кнопку второго этажа. Викки закрыла глаза, собираясь так дождаться момента, когда лифт остановится. Однако Саймон принялся покрывать ее лицо поцелуями. Затем она почувствовала, как его ладонь сжала ее грудь, а большой палец скользнул по прикрытому одним лишь тонким шелком платья соску. У Викки вырвался невольный стон наслаждения, и тут лифт остановился. Спустя мгновение дверцы поползли в стороны.

К счастью, в коридоре никого не оказалось.

Нехотя выпустив Викки из объятий, Саймон взял с пола пакет.

— Прошу! — сказал он, пропуская ее вперед.

Она вышла, испытывая некоторое головокружение и слегка покачиваясь на высоких каблуках. До двери четырнадцатого номера было всего несколько шагов, однако Викки показалось, что время резко замедлило ход. Пока они с Саймоном шли по коридору, пока тот открывал дверь, в ее голове пронеслось множество мыслей. Но все их затмила одна: неужели произойдет это?

По-видимому, Саймон действительно сгорал от нетерпения, потому что, едва захлопнув дверь, он тут же швырнул пакет в угол и вновь заключил Викки в объятия.

— Саймон... — только и успела произнести та.

В следующую секунду их губы слились, языки вступили в неистовую схватку. Потом Викки вдруг с изумлением услышала, как в ее горле заклокотал странный звук, похожий на призывное рычание охваченной страстью тигрицы. Она не ожидала от себя ничего подобного — во всем ее прежнем опыте интимного общения с мужчинами отсутствовали подобные примеры.

Однако этот предельно откровенный чувственный звук произвел на Саймона огромное впечатление, поэтому и без того страстный поцелуй стал совершенно неистовым. В какой-то момент, на миг потеряв над собой контроль, Саймон так крепко стиснул Викки, что та пискнула от боли.

Опомнившись, он сразу ослабил объятия, но ничего не мог поделать с сотрясавшей его тело дрожью.

Когда поцелуй завершился, Викки собрала воедино жалкие остатки силы воли и прошептала: