Мелани Рокс - Музыка любви

Однако с условием, что не услышит от нее ни единого слова.

— Ну-у, у вас сломана лучевая кость, указательный и средний пальцы на правой руке и указательный на левой. Причем последний перелом крайне неудачный.

Майкл усмехнулся.

— Можно подумать, что бывают удачные переломы.

— Вы правы, однако в данном случае речь идет о сильном смещении сломанной кости.

Боюсь, в скором времени вам придется даже сделать операцию. Велика вероятность не правильного сращивания, которое повлечет за собой неполную подвижность…

— Доктор, вы так и не ответили на мой вопрос, — напомнил Майкл.

— Мало вероятно.

Майкл посмотрел в окно: по улице по-прежнему ездили автомобили, автобусы, пешеходы бежали по своим делам…

— От чего это будет зависеть? — бесстрастным тоном спросил он, словно известие только что не резануло его ножом по сердцу.

— О, это зависит от множества факторов.

К сожалению, вам уже не десять и не пятнадцать лет…

Майкл пожал плечами, мол, извините, что не попал в ваши руки раньше.

-..в этом возрасте любые переломы срастаются мгновенно, без осложнений. Я уж молчу о младенцах. У них косточки все равно что резиновые. Вы знаете, на вашем месте я был бы счастлив, если бы полностью восстановил функциональность пальцев обычного здорового человека. Насколько я понимаю, пальцы пианиста — это нечто иное. Сравните наши руки. Доктор Картере протянул вперед пухлую морщинистую руку пожилого человека, покрытую пигментными пятнышками и поросшую жесткими поседевшими волосками. — Видите?

Майкл кивнул. Конечно, он и без наглядной демонстрации знал, что его пальцы значительно длиннее и гибче. Многочасовая игра на фортепиано не проходит бесследно.

— Да уж, мои руки гораздо больше подошли бы снежному человеку. — Майкл поднял вверх огромные забинтованные кисти.

— Не волнуйтесь, через месяц мы снимем гипс. Вы займетесь физиотерапией со специалистами. В нашей клинике великолепные врачи.

Вы снова научитесь шевелить пальчиками, держать ручку, ложку… В общем, считайте, что этот несчастный случай подарил вам еще одно детство. Кстати, как это произошло? Даже удивительно, что у такого опытного пианиста плохо была закреплена крышка рояля.

Майкл снова пожал плечами.

— Всякое бывает.

— Вот уж верно. Знали бы вы, с какими парадоксальными травмами и случайностями я сталкиваюсь каждый день, так сказать, по долгу службы.

— Не сомневаюсь.

— Не унывайте, мистер Льюис, все будет хорошо. Сейчас время — ваш главный врач.

Майкл невесело усмехнулся.

— Да, другой вопрос: что же мне теперь делать с подписанным контрактом на трехгодичное турне по Европе?

— А что вы можете сделать? Единственный выход — расторгнуть.

Майкл тяжело вздохнул. Столько надежд было связано с этими гастролями. И что? Все развалилось в один миг. Столь краткий, что он даже не успел толком осознать, что произошло.

— Да-а-а, — протянул он после нескольких минут раздумий. — А эта физиотерапия… каковы шансы на успех?

— Смотря, что вы считаете успехом. Я вам уже говорил, что для обычного человека — шансы на полное восстановление очень и очень высоки. Не рискну назвать их стопроцентными, но приближенными к этой отметке точно. В вашем же случае… вам снова придется учиться играть.

Майкл закрыл глаза.

Господи, тридцать лет потрачено впустую!

Он снова окажется маленьким мальчиком, с трепетом и ужасом садящимся за непокоренный инструмент, пугающий его своим размером и звуками, рожденными необузданной фантазией.

— И сколько длится курс?

— У кого как. Некоторые занимаются самостоятельно дома или нанимают дополнительно физиотерапевта и справляются с задачей в два раза быстрее. Другие же довольствуются несколькими часами упражнений в день и… ходят в клинику месяцами.

— Ясно. Все в моих собственных руках. Звучит забавно, если на них посмотреть.

Две молодые стройные женщины подошли к припаркованной на платной стоянке "тойоте".

— Говорю же тебе, Рита, это самый лучший ресторан в Филадельфии, — заверила подругу Кэролайн, сев за руль.

Она так резко рванула с места, что Рита даже ойкнула.

— Кэролайн, до чего же ты увлекающаяся натура! Просто диву даюсь. В каждый мой приезд ты водишь меня в какой-нибудь очередной ресторан или в кафе и при этом неизменно повторяешь одну и ту же фразу: "Это самый лучший в Филадельфии!"

Подруги рассмеялись.

— Если бы ты приезжала чаще, то, возможно, я давала бы другие комментарии, — с преувеличенной обидой сказала Кэролайн. — А поскольку ты появляешься в Филадельфии раз в полгода, то неудивительно, что у меня появляются новые приоритеты.