Вайолетт Лайонз - Родственные души

— Ты прекрасно знаешь, в чем дело!.. Ты… ты…

Звук раздавшихся за спиной Дерека шагов, более легких и быстрых, чем у него, заставил Эльвиру замолчать.

— Дерек? — неуверенно спросил незнакомый женский голос. — Что тут происходит?

Кто эта женщина? И почему она в таком состоянии?

— Это… — начал Дерек, и, к своему ужасу, Эльвира различила в его голосе нотки веселья. — Это Эльвира, моя милая женушка. А что касается ее состояния, то, насколько я могу понять, она просто что-то узнала о нас. Только вот не понимаю, каким образом…

— Я… я… — попыталась перебить его Эльвира, но голос сорвался, отказываясь повиноваться ей. Голова ее шла кругом от происходящего.

Сердце разрывалось от боли, душу переполняли возмущение и отчаяние.

Владелицей другого голоса оказалась маленькая худенькая женщина, почти девочка, не старше двадцати лет. Узкое, бледное лицо обрамляли рыжие, растрепанные волосы, а такого зеленого цвета глаз Эльвира не видела никогда в жизни. Разве что… у Дерека.

— Дорогая… — произнес он, вновь обращаясь к ней. Однако употребление столь любимого ею некогда обращения лишь усилило ее бешенство.

— Не смей называть меня «дорогая»! Я тебе это запрещаю! Ты просто лживое, грубое животное! Ты… ты…

Не в состоянии больше придумать ни одного в достаточной степени оскорбительного слова, Эльвира решила действовать по-другому. И надменно произнесла, обращаясь к худенькой женщине:

— Полагаю, что вы Оливия… «дорогая Оливия»… Что ж, в таком случае я знаю о вас все. И о Дороти тоже… о вашем ребенке. Дороти Грейдон. Ведь вашу дочь зовут именно так? И ее отцом является Дерек, не правда ли?

Воцарилось напряженное молчание, во время которого Дерек и Оливия обменялись откровенно недоуменными взглядами. При виде их лиц Эльвира почувствовала, как ее уверенность в собственной правоте и благородный гнев начинают потихоньку сходить на нет.

Не совершила ли она ошибку? Возможно ли это? Ведь все кажется ясным как Божий день?

— Дочь Дерека? — спросила потрясенная молодая женщина. — Как она может быть дочерью Дерека?

Пристально наблюдающий за реакцией жены Дерек вновь обратился к Оливии:

— Объясни, пожалуйста, Эльвире, кто ты такая.

Бросив на него явно смущенный взгляд, она все же обернулась к Эльвире и произнесла, глядя ей в глаза:

— Дерек… мой брат. Точнее, единокровный брат. У нас с ним один и тот же отец. Так что он никак не может быть отцом Дороти. Он ее дядя.

Единокровный брат. От одного и того же отца, Уильяма Грейдона.

— Моему отцу всегда было мало одной женщины. И он закрутил роман с матерью Оливии.

Все еще не пришедшая в себя Эльвира услышала, как та нетерпеливо спросила Дерека:

— Где Дороти? Где моя девочка? Как я могла подумать, что смогу жить без нее?

— Наверху, — ответил он, не отрывая, однако, взгляда от жены. — Как поднимешься, первая дверь налево. К этому времени она уже должна проснуться.

Проводив глазами бросившуюся вверх по лестнице Оливию, Дерек повернулся к Эльвире.

— Это действительно так много для тебя значило? — несколько робко спросил он. — Ты действительно до такой степени переживала? Да, Эльвира?..

Она наконец-то обрела голос.

— Дерек, извини меня… Я даже представить себе не могла, что…

— Конечно, не могла. Но я просто не имел права рассказать тебе правду. Это было тайной Оливии, и мне казалось, что до того, как я отыщу способ дать ей возможность вернуться за Дороти, все должно держаться в секрете. Она связалась с человеком, который после рождения ребенка не захотел иметь с ней никакого дела. Положение ее было просто ужасным. Ни денег, ни работы, никакого просвета впереди.

К тому же дурацкое упрямство не позволяло ей просить о помощи. Единственное, на что она оказалась способна, — это принести Дороти и оставить ее у порога моего дома.

— Я… я подумала… — залепетала Эльвира, но Дерек снова перебил ее:

— Я знаю, что ты подумала. Но это не так, клянусь тебе. Ведь если бы у меня уже был ребенок, разве я беспокоился бы о том…

Расстроенный вид, с которым муж оборвал начатую фразу, подсказал Эльвире, что ей необходимо знать продолжение.

— О чем же?

На какое-то мгновение ей показалось, что Дерек не ответит. Но потом, видимо решившись, он взглянул Эльвире в глаза и сказал:

— Видя, что ты никак не беременеешь, я подумал, что не могу иметь детей…

— Ты подумал?.. О, Дерек, что же я натворила! Дорогой, извини, пожалуйста… Если бы я только могла предположить, что такое придет тебе на ум, то никогда бы не стала принимать таблетки. Кроме того, я никогда по-настоящему не имела в виду то, что тебе наговорила.