Салли Лэннинг - Солнце для двоих

— Я не собираюсь возвращаться в Бельгию. Хочу остаться здесь, в Исландии.

— Остаться? Забудьте об этом, Деб. В Исландии сейчас экономический спад. Вам здесь придется тяжко. Бельгия — ваша родина.

Я приехала сюда вовсе не на заработки, подумала Дебора. Ей стало досадно, что Мартин не понимает ее состояния.

— Бельгия мне совершенно безразлична, — устало сказала Дебора. Ей вдруг стало невыносимо присутствие рядом с ней этого сильного, самоуверенного мужчины. Она перешла на подветренную сторону корабля, оперлась на перила и глазами полными слез начала смотреть на бурлящие волны. Подойдя сзади, Мартин тоже взялся руками за перила таким образом, что Дебора оказалась в его объятиях.

— Не смейте смеяться надо мной, — резко повернув голову, бросила она ему в лицо.

— Не могу видеть вас плачущей, — мягко возразил он. — Вы сбежали от какого-то мужчины?

— Мои отношения с мужчинами не заходили еще так далеко, чтобы мне потом приходилось спасаться от них бегством. Дело совсем в другом. Вы знаете, у меня какое-то особое ощущение от этих мест. Мне кажется, что после долгих блужданий я вернулась наконец к родному очагу, что я нашла то, что безуспешно искала в течение всей моей жизни.

Корабль подбросило на очередной волне, и Дебора, не удержавшись, ткнулась носом в молнию на куртке Мартина. Воспользовавшись этим, он привлек ее к себе и, заглянув прямо в глаза, спросил:

— Почему вы не подпускаете к себе мужчин?

— А вы почему до сих пор не женаты? — парировала Дебора.

— Кажется, у нас обоих есть кое-какие секреты, которых мы не хотим раскрывать, — примирительно заметил Мартин.

— У кого их нет, — не без горечи отозвалась Дебора. Она выросла в доме, наполненном секретами. Это и сделало ее такой, какая она есть.

Внезапно настроение Мартина изменилось, и, весело подмигнув, он предложил:

— Давайте перейдем на капитанский мостик. Там есть карты, и мы посмотрим, где сейчас находимся.

От его улыбки Дебора стала мягкой как воск. Если он захочет, я не задумываясь прыгну в воду, удивляясь самой себе, подумала она.

— Исландия — суровый край, — продолжал убеждать ее Мартин. — Девять месяцев в году стоит зима, а в остальные три невозможно находиться на улице из-за мошкары.

Почему-то ей показалось при этом, что все это он говорит не столько для нее, сколько для самого себя.

— А где вы живете в данный момент?

— Практически нигде. Поднимайтесь на мостик. Знаете, Деб, вы удивительно располагаете к себе, и мне ужасно захотелось рассказать вам про свою жизнь. Согласны слушать?

— Да, я этого очень хочу.

— Прежде всего вы должны знать, что в настоящее время я не вправе связывать свою жизнь с жизнью какой-либо женщины… Что вы встали? Поднимайтесь наверх!

— Опять вы командуете?!

— Вы правы, командую. Ладно, проходите!

— Я пройду, но только потому, что сама этого хочу, а не потому, что вы мне указываете, — пробормотала Дебора. Держась как можно крепче за перила, она с трудом стала подниматься по крутой лестнице.

Открывшаяся ее взору панорама полностью оправдывала затраченные усилия. Корабль шел вдоль береговой линии. Высокие крутые скалы, казалось, вздымались прямо из морских глубин. На некоторых из них собралось такое количество птиц, что они казались белыми. Временами их крики и хлопанье крыльями заглушали даже вой ветра и шум волн.

Во мне, видимо, сказывается кровь деда, внезапно подумала она. Вот почему мне так нравятся эти места. Как же я не догадалась об этом раньше!

Два часа спустя на берегу показались небольшие строения. На фоне лишенных растительности гор, в окружении безбрежного океана они казались невероятно хрупкими. Невольно возникала мысль о бренности человеческого существования, об отваге людей, пришедших в эти дикие места, чтобы начать здесь новую жизнь.

Посмотрев на Мартина, Дебора поняла, что он тоже взволнован предстоящей встречей. Похоже, что и у него с этими местами связаны сильные переживания, подумала она.

Корабль вошел в окруженную скалами бухту, в середине которой был расположен длинный узкий остров. Когда они подошли поближе к пристани, Дебора разглядела группу теснящихся друг к другу домиков и стоявшее чуть поодаль от них двухэтажное здание, которое, скорее всего, и было единственной гостиницей поселка. Что ее здесь ждет? А если ее дед Ламберт уехал или, еще хуже, не захочет ее видеть?

От волнения Дебора так крепко схватилась руками за поручни, что костяшки пальцев побелели от напряжения. Если бы каким-нибудь чудом можно было бы перенестись сейчас в старый уютный родительский домик в Бельгии, она, не задумываясь, сделала бы это. Сильная рука с тонкими длинными пальцами крепко сжала ее запястье. Рука Мартина.