Вайолетт Лайонз - В обмен на рай

— Конечно, сухое, — добавил он, лукаво улыбнувшись. — Вообще-то я не мог знать этого и был обязан спросить. Похоже, это будет не так просто, как мне казалось.

— Нет, если мы собираемся строго соблюдать правила игры.

Правила? Какие правила могут быть в такой ситуации?

— Думаю, не будет большой беды, если мы немного отклонимся в сторону, — сказал Лоренцо, заставив Джесс отвлечься от грустных мыслей. — В конце концов я уже спросил тебя о работе, так что светскую беседу о том, чем мы занимаемся, можно пропустить. Я подумал об одной вещи, но…

— О какой? — спросила Джесс, сделав глоток холодного вина и чувствуя, как по телу с пугающей скоростью распространяется алкоголь.

Оказывается, она взбудоражена намного сильнее, чем думает. Нужно успокоиться. Наверно, это реакция на сияющую улыбку Лоренцо, а вовсе не на вино. В таком случае нужно быть осторожнее. Меньше всего на свете ей хотелось бы напиться и потерять над собой контроль.

Если она не хочет подпадать под чары Лоренцо, нужно сохранять рассудок. Она много раз видела действие этих чар, когда даже намного более опытные и уверенные в себе люди становились жертвой его бьющего через край обаяния.

— Ты действительно оделась так, как одевалась в четырнадцать лет? Трудно поверить, что элегантная Джесс Ламберт показывалась на людях в…

— В таком виде? — договорила Джесс, видя, что Лоренцо не может подобрать нужное слово. Это было на него не похоже. — Так и есть.

Она посмотрела в его темные глаза и невольно улыбнулась.

— Я бунтовала, как могла, принимала в штыки все слова матери. Она строго следила за моими нарядами. Ненавидела, когда я надевала брюки, а за джинсы готова была убить. Естественно, я пользовалась любой возможностью, чтобы позлить ее.

— Десять лет назад твоя мать еще была замужем за твоим отцом?

— Верно. Хотя их брак уже трещал по швам. У матери к тому времени был не один роман на стороне, а отец только что познакомился с Марго. Вскоре после этого мама с папой разъехались.

— И ты осталась с отцом. Разве для ребенка не более естественно выбрать мать?

— Лоренцо, к тому времени я уже не была ребенком.

Они никогда не говорили об этом прежде. Возможно, тогда все сложилось бы по-другому. Он мог бы понять ее чувство к отцу. Нет, нет, думать об этом нельзя! Слишком больно…

— Я была достаточно большой, чтобы иметь свое мнение. Я решила жить с отцом и в глубине души была уверена, что матери это безразлично. Она собиралась переезжать в Англию, а дочь-подросток была бы ей там обузой. Я училась в Нью-Йорке, тут были все мои подруги… Естественно, мне хотелось остаться здесь.

— Даже тогда, когда он женился на Марго?

— Даже тогда!..

Джесс со стуком поставила бокал на крышку кухонного стола. Разговор начинал приобретать опасный оборот. Упоминание о Марго неизбежно наводило на мысль о Кэти, дочери ее мачехи.

— Я была счастлива, что он решил жениться во второй раз. Я думала, что…

Но фраза так и осталась неоконченной. Их уединение нарушила ворвавшаяся на кухню толпа веселых гостей.

— Ну вы, затворники! Так и просидите здесь весь вечер? Брендан собирается резать именинный пирог и говорит, что у того, кто будет рядом в этот момент, сбудется самое заветное желание!

Джесс захлопала глазами. Лоренцо увели в соседнюю комнату и ее потащили следом. Казалось, что ее отделила от остальных стеклянная перегородка. Она видела друзей, слышала их голоса, но звуки были неразборчивыми, а движения бессмысленными, как будто Джесс утратила всякую связь с действительностью.

Желание. Если бы меньше двух часов назад какая-нибудь волшебница-крестная предложила исполнить ее желание, она ответила бы, что больше всего на свете хочет помириться с Лоренцо. Причем вполне удовлетворилась бы худым миром, который лучше доброй ссоры. Она искренне верила: если бы они пришли к взаимопониманию, этого было бы вполне достаточно.

Но это уже случилось. Они спокойно разговаривали друг с другом, однако этого не было достаточно. Оказывается, ей было мало мира и взаимопонимания. Ей хотелось большего.

— С днем рожденья тебя, с днем рожденья тебя…

Гости Брендана хором запели традиционное поздравление, и Джесс послушно открывала и закрывала рот вместе с остальными. Но слов не было; язык присох к нёбу, а губы окаменели.

Теперь возврата нет. Понимание этого ударило ее как пощечина. Двух предшествующих лет как не бывало. Они ничего не изменили. Абсолютно ничего.