Татьяна Корсакова - Ведьма и звездочет

– А телескоп зачем? – Я опустилась в кресло и почувствовала что-то похожее на облегчение. Страх никуда не делся, но теперь его можно было хоть чуть-чуть контролировать.

– Чтобы смотреть на звезды. Давай, попробуй! Это не страшно, это здорово. Ты все время смотришь вниз, а чтобы победить страх, нужно смотреть вверх. Я это точно знаю.

– На твои звезды?

– На наши звезды.

…Наши звезды были красивыми и такими недосягаемыми, что от всего этого захватывало дух. Или не от этого, а оттого, что Звездочет был рядом? Я не знала…

Мы встречались на крыше каждую ночь, и каждую ночь Звездочет отодвигал мое кресло все дальше и дальше от двери. Ненамного, всего на пару сантиметров, но даже этого хватало, чтобы сердце мое замирало от страха и от еще не до конца понятного, но яркого, как полуночные звезды, чувства. Я старалась не бояться, я смотрела на небо и на Звездочета. На небо все меньше, на Звездочета все больше.

Он исчез без предупреждения. Я поднялась на нашу крышу и не нашла там никого. Можно было спуститься на шестнадцатый этаж и просто постучать в его дверь, но я не стала. Глупая гордость…

Тильда переживала вместе со мной, не уходила на прогулки, терлась об ноги и даже спать укладывалась в мою кровать – проявляла свою скупую кошачью заботу, а я каждый вечер, вместо того чтобы позвонить в знакомую дверь, поднималась на крышу. Можно было раскинуть карты. В картах есть ответы на все вопросы. Или почти на все. Не знаю, что меня останавливало. Может, я просто боялась узнать правду, оставляла маленькую лазейку для веры и надежды.

Это была особенно паршивая ночь, от злых мыслей не спасало даже успокаивающее мурлыканье Тильды. Утром я решила – все, хватит, больше никаких звезд! А ночью все равно стояла на крыше.

Звездочет сидел на своем любимом месте, точно и не исчезал на целую неделю.

– Привет, ведьма с первого этажа. – Он улыбался, но в голосе его слышалась тоска.

– Где ты был?! – Отчего-то я решила, что тридцать ночей, проведенные с ним на одной крыше, дают мне право злиться и задавать вопросы. Или не тридцать ночей с ним, а семь ночей без него? Совсем запуталась.

– Прости, я должен был тебя предупредить. – Он снова не смотрел на меня, он смотрел на свои проклятые звезды.

– Где ты был? – Я уже не злилась, я боялась.

– На обследовании. – Звездочет похлопал себя по коленям, добавил с невеселой усмешкой: – На очередном обследовании.

– И что?

– И ничего. Они говорят, что я здоров, а я не могу ходить. Как думаешь, такое бывает? – Вот он на меня и посмотрел. У него был взгляд человека, который ничего не боится, но я-то знала правду, чувствовала ее не хваленой своей ведьмовской интуицией, а обычным женским сердцем.

Опираясь на костыли, Звездочет встал, сделал шаг мне навстречу. Когда носок его кроссовки коснулся моей тени, я дернулась. Нет, не от боли, просто почудилось что-то смутно знакомое, но давно забытое.

– Прости, я не нарочно. – Он замер.

– Что ты не нарочно? – В горле вдруг сделалось сухо и колко, а в голове зашумело.

– Я не хотел обидеть твою тень.

Звездное небо вздрогнуло, и я вздрогнула вместе с ним. Как же я могла? Почему не догадалась, не почувствовала? Я же ведьма, а он почти не изменился. Нет, изменился! Из мальчишки, горластого и злого, как все мальчишки, превратился в парня, который не обращает внимания на костыли, не боится сидеть на самом краю крыши и предпочитает смотреть вверх, а не вниз. И все это из-за меня, из-за того, что когда-то давным-давно я не сумела сдержаться, из-за того, что ни разу не задала себе вопрос: а как он там, мальчишка, который однажды обидел мою тень?..

…Я плакала, совершенно позабыв, что ведьмы не плачут, – выла в голос, прижавшись мокрой щекой к его плечу, выла и, захлебываясь слезами, рассказывала про воспитательницу Софью Васильевну, про куклу Матильду, про свою непохожесть на остальных, про тень и фатальное отсутствие самоконтроля. Я оправдывалась, а он молчал и гладил меня по волосам. Он заговорил, когда кончились мои слезы, а на горизонте забрезжил рассвет.

– Это не ты.

– Это я!

– Даже если это ты, то не нарочно, я знаю.

Я тоже знала. Знала, что во всем, что с нами происходит, виновата только я одна. Я виновата – мне и исправлять! В конце концов, я же не просто женщина, я ведьма!

…Мои зелья не помогали, как не помогали и заговоры. Звездочет послушно пил отвары, рассеянно прислушивался к заклинаниям, но не верил. Вот потому, что он не верил, ничего и не получалось. А я точно знала, что все сделала правильно, что теперь он совершенно здоров, что нужно лишь освободиться от страха, верила в это безоговорочно. Вера – это ведь очень важно, иногда даже важнее заклинаний…