Татьяна Алюшина: Дом, где исполняются мечты

Утро доброе началось с громогласного баса сыночка.

— Мамулька, привет! — заявившись в кухню по дороге в ванную в одних труселях, поприветствовал ее отпрыск родной пятнадцати годов.

— Не шуми, у нас гость спит, — предприняла попытку утихомирить сына Инга.

— Это Маня, что ли? Так она уже встала, вот очередь за ней в коммунальную ванную занял. Дожидаюсь! — балагурил с утренней жизнерадостностью Федька.

— Не Машка, а папаня ейный ночью прибыли, — разъяснила Инга, ловко переворачивая тонюсенький большой блин на сковородке.

Народу в их «цирковой труппе» прибавилось, следовательно, прокорму требовалось поболе, вот она и старалась дежурной кухаркой.

— Да ты че! — хохотнул Федька. — Маня офигеет!

— Почему у меня такое чувство, что сей факт не слишком ее обрадует? — поинтересовалась Инга и хлопнула Федьку по руке, потянувшейся стибрить блин с тарелки. — Сначала умываться!

— Да полно вам, маман, — продолжал радоваться жизни отпрыск, — отрок кушать хочут.

— Иди, иди, — вытолкала его из кухни «маман», — и оденься, у нас в доме барышня, неча исподним трясти, девушку конфузить!

Федька был выдворен, очередной блин ловко перекинут на тарелку, блинная исходная на сковородку, и тут из коридора донесся легкий скрип, сопровождаемый дробным постукиванием.

— Ну что, — встретила новоприбывших Инга, — тяжелая артиллерия пожаловала?

— Доброе утро, Ингуша, — въехала на инвалидном кресле в кухонное пространство бабушка, сопровождаемая верным Степаном Ивановичем.

— Что-то вы припозднились сегодня? — поинтересовалась Инга.

— Прихорашивались, — доложилась бабушка. — До меня дошли слухи, что нас посетил мужчина. — И она вопросительно подняла искусно подведенную карандашом бровь.

— Да бросьте вы, Анфиса Потаповна, — усмехнулась Инга, — доносить-то некому-с было. Уж признайтесь: информация из первых рук, полученная методом подслушивания.

— Нехорошо стыдить пожилого человека, — попеняла бабушка и лихо подрулила к месту обычной своей дислокации за столом.

Управлялась она, надо заметить, с этим электрокреслом, как Шумахер со своей машиной.

— Да, я слышала прибытие ночного гостя и твое с ним общение, — призналась бабушка, добавив немного порицания для приправы. — Разговаривали вы, скажем прямо, на всю лестничную площадку.

Степан Иванович громко хрюкнул, выказав полное и категорическое неодобрение гостя незваного и общения Инги с ним. Читай: черт-те что, сплошной беспорядок в доме! Шастают всякие! И вообще, что за дела такие — завтракать пора!

— И не умничайте! — напустилась на него Инга. — Вы вообще ночью вели себя по-свински, Степан Иванович! Заявились тут с проверкой, может, чего пожрать перепадет, чуть гостя не покусали, да еще презрение выказывали!

— Хрю! — отозвался на заяву Степан Иванович с явным пренебрежением.

Что означало: «Да какое мне дело до ваших гостей! Подумаешь, ходят тут! А территорию на предмет шума непонятного проверить обязан!»

— Степан Иванович при своей ответственности, — поддержала его бабушка.

— Доброе утро! — образовалась в кухне Мария Стрельцова, свежа и бодра.

— Здравствуй, Машенька! — разулыбалась бабушка ребенку.

— Хм-хрю! — ворчнул Степан Иванович и процокал к своему «столовскому» месту, где Инга уже разложила для него на чистой — заметьте! — белоснежно чистой тряпочке опять-таки же чистые кусочки овощей.

А то! Эстет и гурман! А вы думали! Мы вам не хрюшки в загоне — манеры и гонор имеем!

— Привет, Машенька, — поздоровалась Инга. — Садись, сейчас завтракать будем.

— Давайте я помогу, — предложила девочка паинькой примерной.

Никак что-то в погоде изменилось, раз мы тут скромницей прилежной выступаем!

— Помочь ты, конечно, можешь, но сначала осмысли информацию, — предложила, усмехнувшись, Инга. — Ночью приехал твой папа. Есть предположения почему?

— Ой! — прижав ладошку к губам от испугу, отозвалась Машка и, не сводя перепуганного взгляда с Инги, села на диван. — Ку-куда приехал?

— Да вот к нам, понимаешь ли, — не порадовала Инга, — почивает сейчас в гостиной.

— А он знает? — совсем по-детски, с надеждой на отрицательный ответ, полушепотом спросила девочка.

— Подозреваю, что да.

— Хм-хрю! — вставил свое свинячье Степан Иванович без отрыва от основного занятия.

— Ой, что же будет? — округлила глаза от предчувствия грядущего скандала и нагоняя от батюшки девица Мария.

— Ну, леденцы с неба вряд ли, — «предположила» Инга, — и по головке тоже, скорее всего, не погладят. Но, думаю, обойдется без смертоубийства.