Татьяна Алюшина: Дом, где исполняются мечты

Она не ответила. Смотрела на него, и внутри, от горла до солнечного сплетения, рвалось что-то на куски, и было больно-больно!

Они больше не разговаривали, разъединившись мыслями, судьбами и теми самыми проклятущими ожиданиями!

Господи, как же это больно! Кто бы знал! Инга как-то смогла выдержать их возвращение домой, шумное общение с семьей, проводы Игната с Машей — как в тумане, с пеленой на глазах от прилагаемых сверхусилий удержать ровное лицо, не выпуская эмоций.

— Пока, — сказал Стрельцов, посмотрел на нее, свою боль внутри проживая. Публики вокруг много, а боль у них одна на двоих, не публичная — держались оба!

— Пока, — повторил он, шагнул к Инге, прижал ее к себе и поцеловал в губы.

В абсолютной наступившей тишине — поцеловал.

И ушел вместе с Машкой.

Инга развернулась на негнущихся ногах и прошагала в свою комнату, как солдатик — ать-два, ать-два!

И рухнула на постель — в слезы.

Один раз коротко стукнув, распахнула дверь и въехала маркиза на своем «драндулете», как обычно проигнорировав такую милую вещь, как церемонии всякие.

— Что случилось? — строго спросила Анфиса Потаповна.

— Ничего! — глухо в подушку пробурчала Инга.

— Ну-ка! Немедленно утрись и объясни, что у вас случилось! — приказала Фенечка сурово.

Инга перестала плакать, повздыхала в девичий слезный приемник-подушку, села на кровати, спустив ноги на пол.

— Фенечка, а ты не могла бы отстать?

— В другой раз, — пообещала та невозможное. — Так в чем у вас предмет разногласий?

— Ты не отстанешь, да? — вздохнула старушкой над судьбинушкой Инга.

— И не надейся! — и потребовала нетерпеливо: — Да скажи ты, наконец, что случилось-то!

— Ничего, — сдалась Инга. — Игнат Дмитриевич предложил мне переехать к нему в Питер и жить вместе.

— И… — поторапливала бабушка.

— И ничего, — прикрыв глаза ладонью, призналась Инга. — Сказке конец.

— Ты отказалась, — продолжила логическую цепочку Фенечка.

— Ба, да всем прекрасно понятно, что это невозможно, — замученным голосом произнесла Инга. — У меня работа, семья, Федька, ты, мама, вон Степан Иванович…

— Понятно! — не предвещающим ничего хорошего тоном оповестила Фенечка. — Деточка, ты что же это вытворяешь?

— Ба, не надо! — попросила Инга. — У меня нет сил сейчас что-либо выслушивать!

— Извини, но тебе придется! — возразила ледяным дворянским тоном Анфиса Потаповна. — Это что за чушь?! При чем тут я, Федя и Геля? Что, как до серьезного дела дошло, так кишка тонка оказалась, слабо, страшно?

— Да о чем ты говоришь, Феня?! — взорвалась Инга.

— О том! — прогремела совсем уж грозно маркиза. — Твой сын достаточно взрослый, чтобы самому решать, где и с кем ему жить! Я тоже не мебель передвижная и разберусь, с кем и где мне удобней будет! У Гели своя семья! Это все отговорки! И такая ерунда бытовая! Отказываться от мужчины, только потому что страшно переменить свою жизнь, недостойно тебя и непростительно! Никогда ни черта не пробовала, любви не испытывала, а стоило столкнуться с чувствами, так в кусты! Ах, боюсь, боюсь! Когда это ты чего боялась? Вот и нечего начинать!

— Фенечка-а… — простонала Инга.

— Я хорошо понимаю, почему ты сомневаешься, — поспокойней сказала Анфиса Потаповна. — Когда мужчина и женщина знакомятся, они проходят некий временной этап недоверия и стараются выяснить как можно больше друг о друге и вместе с этим узнают один другого, присматриваются. Вы с Игнатом в таком этапе не нуждались, вам не надо было опасаться обмана, потому вы занимались только своими чувствами и ощущениями. Вы познавали друг друга на уровне совпадения физического, интеллектуального, жизненных устоев, юмора. И стремительность, с которой развивались ваши отношения, так тебя напугала. А чего бояться? Побоялась, поплакала, и хватит! Игнат прав, надо пробовать менять жизнь! Рискни, получишь удовольствие! И, заметь, ты же ничего не теряешь: не получится — вернешься домой! А получится — станешь счастливой!

— То есть бросить вас всех и укатить за своим счастьем? — саркастически поинтересовалась Инга.

— А почему нет? — искренне удивилась Фенечка. — Сама подумай, что такого трагичного произойдет, если ты уедешь? Москва рухнет? Мы по миру пойдем?

— Трагичного, может, и ничего, но как вы без меня жить будете? — настаивала на своей «страшилке» Инга.

— Как и с тобой, припеваючи! — усмехнулась Фенечка и хитро, заговорщицки подмигнула. И с удовольствием! Геля домой вернется, мне хоть над кем резвиться будет, а то вас с Федькой не проймешь! Ладно, давай утирай слезы свои, пошли в кухню собор держать, то бишь совет большого жюри, как и что лучше решить в связи с твоим переездом.