И Инга дала себя уговорить. Ну не дура?
Дура, а кто спорит!
Договорились они о том, что Муня заплатит большую часть — один миллион триста тысяч сейчас, а остальные семьсот в течение полугода. И договор, заверенный нотариусом, составил и в банке переписали ее долг в оговоренных долях с Муней.
Но семьсот-то тысяч где-то надо было брать! Пришлось, посоветовавшись с семьей, продавать дачу. А деваться-то некуда! Продали, с рыданиями, с сердечными приступами, как похоронили родного человека.
Еще одно горе в семье! Дача-то дедом Павлом полученная и выкупленная позднее, с любовью обихоженная, с цветником редкостным, Ингой выращенным, с деревьями и огородом, с закатами сказочными и соловьиными рассветами, с банькой уютной, с беззаботными летами — свой маленький рай. Простились!
За достойные деньги продали и хорошим людям. Долг Инга погасила, и чтобы не вспоминать болезненно, решили увековечить память о дачке классным евроремонтом квартиры с полным обновлением на оставшиеся деньги. Конфетку из нее сделать, одним словом!
Что такое ремонт? Все в курсе?
Какая там конфетка!
Почти на год растянулась эта головная боль у Инги, и, разумеется, вышло дороже запланированного, и с кучей проблем!
Выйдя из баталии с Муней, банком, ремонтом, потеряв дачу по ходу военных действий, Инга имела только одно горячее желание — отдохнуть!
Какие мужчины, какие романы? Тишины бы! Покою хочется!
Тишины, это вряд ли с ее семейством, а покоя и подавно!
Максимум штиля она находила в своей комнате, работая над проектами и ночами уединяясь для того же — работы — на кухне.
— Вот, как-то так получилось, — вздохнула Инга, завершив повествование.
— Муня-то деньги отдал? — спросил Стрельцов.
— Отдал, частями за два года.
— Досталось тебе, — посочувствовал Игнат, притянул ее к себе и поцеловал.
— Ум-м-м… — видимо, ответила Инга. Правда, не совсем понятно, на сочувствие или на поцелуй. Через пару секунд выяснилось, что на пункт второй.
Ну почему, господи?! Почему она никогда ничего подобного не испытывала и не знала себя настоящую, такую?! Это несправедливо! Жизнь так быстротечна, стремительно пожирающая годы, месяцы, часы! Живешь, не зная себя настоящую, не постигая счастья, — оглянулась, удивиться не успела, а сыну уже пятнадцать лет, и тебе уж тридцать три, а ты еще и не жила вроде! Так, подживала в незнании! Как обидно!
Им было трудно отлепиться друг от друга, разомкнуть объятия, да они и не пробовали. Странный это был день-вечер, словно они выпали из времени, из того пространства, что вне их…
Пока. Ну, это как водится!
Может, кому и везет запереться в спальне, и чтобы их не доставали пару-тройку деньков участвующие в их жизни товарищи. Вы таких счастливых знаете? Ну, хотя бы сутки не доставали!
Маркиза напомнила о существовании и другого мира звонком Инге.
— Да! — ответила внучка.
— Можно полюбопытствовать, где вы пропали? — с неким намеком поинтересовалась Фенечка.
Инга посмотрела на Стрельцова, тот понял ее немой вопрос и без улыбки, даже как-то настойчиво посоветовал:
— Скажи как есть.
Она посомневалась пару секунд, повопрошала взглядом: «Ты уверен?» Игнат был уверен, что и подтвердил утверждающим кивком головы.
— Инга, ау! — позвала Фенечка.
— Мы в гостиничном номере у Игната Дмитриевича, — ответила Инга и зажмурилась.
— Нечто подобное я и предполагала, — довольно произнесла Фенечка. — Надеюсь, вы там не за жизнь разговариваете?
— Фенечка! — попрекнула чуть слышно Инга.
— А что Фенечка? — возмутилась маркиза. — Вы же не строительно-монтажную смету обсуждаете уже пять часов!
— Сколько? — открыв глаза, опешила Инга.
— Ну, слава богу! — хмыкнула бабушка. — Домой-то придете?
Инга покраснела. Вот честное слово! Посмотрела на Игната, совсем растерявшись, и, убрав трубку от уха, спросила:
— Фенечка интересуется, мы домой придем? Ужас какой-то! — не выдержав, поделилась смущением она. — Дети наверняка тоже все прощелкали!
А Игнат начал по-тихому смеяться, наблюдая за ее мучениями, притянул к себе Ингу, обнял одной рукой, забрал у нее трубку и сказал Фенечке:
— Анфиса Потаповна, мы сейчас посовещаемся и перезвоним.
— Бог в помощь! — пожелала маркиза весело.
— Они, конечно, все догадались! — прижалась к нему потеснее Инга, прячась со стыда.
— И что? — посмеивался Стрельцов.
— И как теперь с ними общаться? — Ради столь насущного вопроса она отодвинулась и посмотрела на него. — Ну ладно Фенечка, но Машка с Федей! Родители сексом занимаются, и дети об этом знают!
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу