Татьяна Алюшина - Дом, где исполняются мечты

— Да-а! — аж заикалась она, отвечая и вытирая слезы, выслушала, что ей говорят, поднялась с пола, утерла последнюю, запоздавшую слезу и сказала: — Хорошо. В три часа.

Захлопнула телефон, обвела всех взглядом и двинула рацуху:

— Давайте хоть чаю попьем и ликвидируем, что ли, последствия отлова зверя.

Они шумно убирали последствия «охоты», накрывали на стол к чаю, и Машка с Федором наперебой рассказывали, как они выходили из квартиры и только открыли дверь, как в нее что-то прошмыгнуло, а за этим чем-то Михочка лосем ломанулся, а за ним Тусечка. Остальные тоже с хохотом вспоминали, как гонялись за белкой по всему дому, опрокидывая малые мебельные формы, пока не загнали ее в кухню. И тут Инга спохватилась:

— Ой, господи! Я же обещала к трем! — и сорвалась с места.

— Пожар по расписанию? — спросила Фенечка.

— Почти! — выбираясь из-за стола, через детей, на ходу поясняла Инга. — Бригадир строителей позвонил, у него какие-то вопросы и этапная сдача работ!

— Я с тобой! — уведомил безапелляционно Стрельцов, поднимаясь с места.

Инга тормознула всем — мыслью, движением, — и екнуло что-то внутри, живенько напомнив, что произошло в прошлый раз, аккурат неделю назад, когда он поехал с ней инспектировать строителей.

Стрельцов посуровел, прочитав, как с листа, ее испуг на лице, и легонько подтолкнул Ингу под локоток.

— Иди, собирайся, вместе поедем!

Найти подходящий повод отказаться от его компании Инге не удалось — мозг заклинило, и идеи достойные он придумывать не хотел. Пришлось без идей и отмазок идти в свою комнату собираться, попутно уговаривая себя не паниковать, ежеминутно напоминая, что она вроде бы большая девочка. И потом, они же там не останутся одни!

О боже, боже! Она трусила! Глубоко вдохнув-выдохнув несколько раз перед дверью, Инга решительно вышла из комнаты. А-а-а! Будь что будет!

На самом деле, ну не вечно же трястись Софочкой напуганной!

Всю дорогу до квартиры Дмитрия Николаевича Инга трещала безостановочно, забалтывая любую возможность прорваться неловкому молчанию.

Рассказывала про соседей, Михочку и Тусечку, далее, без переходов и пауз последовало повествование про Машу, ее дела и здоровье и что-то еще, еще, таким монологовым бесконечным фоном. Стрельцов молчал: не то слушал, не то делал вид, что слушает. Непонятно.

Бригадира строителей, открывшего им дверь, Инге стало жаль, так преобразилось его лицо, сменив уверенно-улыбчивое выражение на несчастное, когда он увидел за спиной у Инги Стрельцова.

Да уж, прости, мужик, но сегодня не твой день! Факт.

Предчувствие простой детской радости от того, что он с большим удовольствием навешает лапши на уши барышне, бестолковой в их деле, сменилось ужасом от реализованного ночного кошмара в лице Стрельцова.

Держись, бригадир! Инга мысленно с тобой, как с собратом по несчастью!

Ну, почти собратом — она-то может слинять, этот вид спорта Инга Исла уже освоила, а вот ты, друг, извини — нет!

«Друг»-бригадир, тяжко переживая неизбежное, повел их показывать проделанную работу и отчитываться перед Стрельцовым, честное слово, едва не плача!

На кухне уже установили новый гарнитур и встроенную в него технику. Инга разговор мужчин не слушала.

А зачем? Она о своем думает, о девичьем! Вот Игнат с бригадиром сейчас все обсудят, осмотрят, и…

С этой забуксовавшей мыслью она вернулась в кухню, а что за ними ходить?! Набрала воды в новехонький электрический чайник до максимального объема, вскипятить и вылить для первичной очистки, ну и чтобы себя чем-то занять.

Вода закипала, а Инга принялась открывать и закрывать шкафчики, производя что-то вроде инспекции на предмет удобства. И так задумалась, заняв руки делом, что аж подскочила, услышав сзади голос Стрельцова:

— Что-нибудь ищешь?

Она резко развернулась, громко хлопнула дверца верхнего шкафчика, не придержанная ее рукой, и одновременно громко щелкнула кнопка вскипятившего воду чайника, заставив ее подскочить еще раз.

— Ты меня напугал! — упрекнула Инга.

— И не начинал даже! — предупреждающе сказал Стрельцов.

— А бригадир где? — уже зная ответ, спросила Инга.

— Ушел, — не порадовал он. Стрельцов подошел к окну, засунул руки в карманы и принялся рассматривать что-то за стеклом, ведомое только ему.

Инга замерла в предчувствии неизбежно грядущего, сердце принялось громыхать, пальцы на руках похолодели. Он все молчал, а ее в спираль закручивало это его молчание грозовое. И тут, от зашкалившего страха ожидания, Инга бабахнула фальстартом: