Татьяна Алюшина - Дом, где исполняются мечты

— Светает уже, — в тихой грусти посмотрев в окно, заметила Инга.

— Да, — стряхнул с себя печаль-задушевность Стрельцов и посмотрел на часы. — Седьмой час. Ничего себе мы засиделись с тобой!

— Слушай! — озарилась идеей Инга, уводя их обоих от тем печально-чувственных. — Мне сегодня надо ехать в квартиру Дмитрия Николаевича, принять этап выполненной работы и передать бригадиру деньги на материалы. Давай со мной. Я же ни черта в ремонте не понимаю, а ты специалист по материалам, да еще какой!

— Я же не по ремонтно-строительным материалам специалист.

— Да какая разница! — настаивала она. — В любом случае ты лучше меня в этом разберешься!

— С удовольствием поеду, и не надо уговаривать. Посмотрю, что там у отца происходит, — согласился Игнат. — Ну что, спать?

— Спать, — подавила рвущийся зевок Инга.

Свинья подлая Инге долго и в удовольствие поспать не дала, несколько раз принимаясь стучать в закрытую дверь копытцем и осуждающе хрюкать. Инга в ответ громко посылала его всячески ругательно, с большим намеком на свою любовь к свиному шашлыку. Кабанчик удалялся, но возвращался через непродолжительные промежутки времени, явно подсылаемый неугомонной маркизой, не рискнувшей самой сунуться под раздачу к невыспавшейся внученьке.

— Все, отстань! Холодец потенциальный! — ругалась Инга, поднимаясь с постели после очередного «наезда» хрюканьем с чечеткой. — Иду я!

И, находясь в устойчивом недовольстве жизнью, одевшись, поплелась в кухню.

— Ингуша, час дня, что-то ты заспалась. Опять всю ночь работала? — встретила внучку, бодро улыбаясь, Анфиса Потаповна.

— Могу я в выходной поспать? — выдала претензию Инга.

— Ты кому предъяву высказываешь? — оживилась Фенечка возможности ярких дебатов.

— Минздраву, — проворчала внученька, вставая к плите. — Почему не вывешивают предупреждающие плакаты на дверях роддомов: «Жизнь убивает!»

— Заботятся о демографии, — предположила маркиза и с подозреньицем добавила: — Игнат Дмитриевич тоже спят сном праведника после молитвы.

— Но к нему ты кабана не подсылала, — буркнула Инга, понемногу бодрясь от бабушкиного жизнерадостного настроения.

— Да боже упаси! — выдала лицом наигранный испуг Фенечка. — Что я, изверг?!

— Я начинаю подозревать, что таки да! — отозвалась признанием Инга, заливая кофе в турке кипятком.

— А что, он тоже ночью не спал? — приподняв подрисованную бровку, допытывалась Фенечка. — И чем вы с ним занимались?

— Фи, маркиза, что за намеки? — укорила Инга, успев перехватить вовремя турку с плиты, перелила кофе в чашку, начиная внутренне тихо посмеиваться. — Совсем не тем, чем ты подумала.

— То есть декламация стихов исключается? — ехидничала Фенечка.

— И даже распевки под гитару, — кивнула Инга, подтверждая верность предположения.

Прихватив чашку с кофе, села за стол рядом с бабушкой, сделав первый глоток, аж зажмурилась от удовольствия и, только насмаковавшись, пояснила, посмотрев на маркизу:

— Говорили за жизнь.

— Хорошее занятие, только не для вашего возраста, — заметила глубокомысленно Фенечка. — В вашем возрасте есть куда более продуктивные дела для совместного времяпрепровождения.

— Шашки, шахматы, конькобежный спорт? — быстренько выдвинула варианты Инга.

— Да уж! — артистично-безнадежно вздохнула Фенечка. — Что-то ты гневливая сегодня, Ингуша. Вот к чему приводят ночные разговоры с интересным мужчиной!

— Хмхрю-да! — поддержал старшего товарища Степан Иванович.

— А вы вообще помолчали бы! — оторвалась на животном Инга. — Устроили тут побудку штормовую, потакаете ей во всем!

— Хрю! — ворчнул Степан Иванович осторожное порицание.

Все-таки эта могла испортить ему жизнь! И предостережение насчет шашлыка еще не забылось.

Коротко стукнув один раз в дверь, вошел Игнат Дмитриевич, прервав дебаты, не успевшие взяться веселым огоньком.

— Доброе утро! Или скорее день? — поздоровался он.

— Проходите, Игнат! — обрадовалась ему бабушка.

— А где Маша? — спросил он, усаживаясь на диван.

— Дети давно уехали в Коломенское, — уведомила бабушка. — А у вас какие планы?

— Мы поедем на квартиру Дмитрия Николаевича, — опередила Стрельцова Инга, — в три у нас с бригадиром встреча.

— Ну, тогда не будем вам мешать завтракать-полдничать и собираться, — улыбнулась Фенечка и отправилась к себе.

Завтракали-полдничали, собирались и ехали Игнат с Ингой, испытывая легкую необъяснимую неловкость и натянутость, скорее всего от откровений ночных, не таких уж, прямо скажем, душу навыворот, но все же. А может, от неосознанно подавляемого влечения и недоумения, что это такое? Но скованность некую испытывали оба, — пойди пойми, откуда что взялось?