Лорна Конвей - В поисках спасения

Последняя мысль заставила сжаться ее сердце. Если бы только мама была сегодня здесь! Она обожала, когда ее лошади выигрывали. Хотя в данном случае речь шла не о «когда», а о «если».

— Если ты смотришь оттуда, мама, — чуть слышно пробормотала Сэм, подняв взгляд к чистому голубому небу, — попроси у Бога небольшой помощи. Нет, большой помощи! Здесь Раму. Как ты знаешь, до сих пор его лучшим результатом был второй. Пусть сегодня он станет первым!

Воспоминание о былых успехах Раму заставило ее вздохнуть. Джилл не стоило так обнадеживать людей…

К тому времени, когда Пол вернулся, чтобы проводить ее на трибуну, ставки на Раму были уже шесть к одному.

— Боже, сколько денег вы поставили? — спросила Сэм, когда они протискивались к месту, откуда видны были финишные ворота.

— Вполне по моим средствам, — спокойно ответил он.

— Как же! А если Раму не победит? Держу пари, что в понедельник вы уже будете стоять в очереди за пособием по безработице.

— Но ведь вы сказали, что он победит.

— Я этого не говорила! — с жаром возразила Сэм. — Я сказала, что он в хорошей форме. Если вы хотите потерять остатки своих сбережений на дурацких скачках — это ваши проблемы. Я вас под руку не толкала.

— Верно, — с улыбкой сказал Пол.

Он не будет таким спокойным, когда Раму побежит по дорожке, сердито подумала Сэм. Мужчины! Самодовольные болваны в своем большинстве!

Несмотря на то что она сняла с себя всякую ответственность за ставку Пола, живот Сэм сводило от волнения.

— Стартовали! — напрягшись всем телом, закричала она одновременно с комментатором скачек.

Когда Раму пристроился в самом конце сразу после старта, Сэм подавила стон разочарования. И хотя она не уставала повторять себе, что лошадь, начавшая скачку последней, вполне может оказаться первой на финишной прямой, былые неудачи Раму не давали оснований для радужных надежд.

Когда половина дистанции была уже пройдена, Раму все еще продолжал плестись в хвосте. Правда, лидеры ускорили бег, что могло свидетельствовать об их усталости, в то время как Раму выглядел так, словно совершал тренировочную пробежку.

— Да двигайся же ты, старая гнусная кляча! — наконец не выдержала она.

— Вы имеете в виду лошадь или жокея? — сухо поинтересовался Пол.

Она бросила на него убийственный взгляд, призванный предупредить, что на этой стадии скачек досужая болтовня неуместна. Но он не смотрел на нее. Он словно прирос к биноклю.

— Пришпорь-ка его! — громко потребовала Сэм, приложив ладони рупором ко рту, словно каким-то чудом ее совет мог достичь нужных ушей, преодолев расстояние в полумилю.

— Вот теперь это определенно адресовано жокею, — пробормотал Пол, вызвав у Сэм вздох негодования.

— Это ваши деньги вылетают в трубу, — ехидно заметила она, в то время как Пол, уронив бинокль, тоже принялся выкрикивать советы.

Однако оба погрузились в глубокое молчание, когда лошади вышли на финишную прямую и едва тащившийся до сих пор Раму оказался в центре, во всем блеске демонстрируя свои возможности. Его длинные ноги словно не касались земли, и он начал стремительно сокращать расстояние. Когда до финиша оставалась восьмая часть мили, он обогнал лошадей, идущих впереди.

— Гнусная старая кляча, похоже, побеждает, — с благоговением произнес Пол. — Джилл была права.

Голос Пола вывел Сэм из глубокого оцепенения, и она начала энергично подпрыгивать.

— Давай, мальчик, давай! — вопила она, как фанатка на концерте любимой группы. — Давай, давай, давай!

И Раму давал. И как давал! Он опережал соперников уже на десять корпусов, вытягивая шею по направлению к финишным столбам, как делают все по-настоящему хорошие скаковые лошади. Сэм в экстазе обняла Пола.

— Он победил! — кричала она. — Он победил!

— Безусловно, — согласился Пол, усмехаясь и не делая попыток освободиться.

— Должно быть, вы сорвете крупный куш, — сказала она, радуясь за него.

— Более чем крупный. Это букмекеру придется встать в очередь за пособием по безработице, после того как он выплатит мне все, могу вас уверить.

— Фантастика! Джилл, ты знаешь? Пол заработал кучу денег на Раму.

Но Джилл не слышала Сэм. Она была занята тем, что обнимала всякого, кто оказывался в пределах досягаемости. Сэм вдруг осенило, что Элинор наверняка наблюдает за этим ликованием откуда-то с переполненных трибун. Подталкиваемая этой мыслью, она привстала на цыпочки и поцеловала Пола в губы.

На какое-то мгновение она подумала, что Пол все испортит, оттолкнув ее. Но он, напротив, еще ближе привлек ее к себе и ответил на поцелуй с невероятной, взрывной страстью. Он длил этот поцелуй до тех пор, пока у нее голова не пошла кругом, пока для нее не перестало существовать все, кроме этих губ, впивающихся в ее губы, этого языка, глубоко проникшего в ее рот, и этих рук, обжигавших кожу даже сквозь одежду.