Томас Кэрри: Милая лгунья

— Ни в коем случае! Я ведь присматриваю за работой отелей, пока он присматривает за Сарой, так что Саймон у меня в долгу.

После позорного возвращения из Франции Анна долго работала в «Мэри Инглэнде», роскошном отеле, принадлежащем Ричардсам. Разъяренный письмом тещи, Дейвид Ричардс сперва отправил дочь работать на кухне, а дальше она уже сама поднималась по служебной лестнице. В конце концов отец послал ее на курсы менеджеров, и там Анна нашла себя.

— Анна, — мягко сказала Джеки, — почему твоя бабушка так долго не звала тебя в гости?

— Потому что я упорно не желала раскаяться в содеянном, — ответила Анна, кусая губы. — К тому же после позорного изгнания я и помыслить не могла вернуться. Потом я, конечно, раскаялась, но тогда уже поздно было просить прощения. Какая же я была дура!

Вдруг раздался звон колокольчика из комнаты миссис Ласт, и Стейси вскочила.

— Сиди, мама, я сама!

Грейс Ласт, как всегда, желала видеть Джеки, но Стейси объяснила ей, что мать устала. Она помогла старушке сесть, подала книгу и очки, достала лекарства и поставила чашку с питьем поближе, потом взбивала подушки до тех пор, пока не удовлетворила капризную больную. Стейси спустилась вниз, погруженная в собственные мысли. Бедная мама, которая и сама неважно себя чувствует, должна проделывать все эти, казалось бы, несложные операции сотни раз на дню и при этом еще вынуждена содержать в порядке дом, ходить по магазинам, готовить еду... Стейси стало стыдно. Все, что нужно от нее, чтобы облегчить жизнь матери, — слетать в горячо любимую Францию, на пару дней выдав себя за Анну Ричардс. И только она, Стейси Уилкинс, может это сделать.

Стейси в нерешительности остановилась и взглянула на себя в зеркало. И чем дольше она смотрела на свое отражение, тем больше убеждалась, что видит в зеркале лицо Анны. Она приникла ухом к двери гостиной, слушая, о чем говорит подруга, и поняла, что словно слышит саму себя. У обеих был низкий, чуть хрипловатый голос — того тембра, который Иан Крейн в приступе раздражения назвал обманчиво сексуальным.

Стейси выждала минуту-другую, потом распахнула дверь и выпалила:

— Анна, я согласна! Я сделаю все, как ты просишь. Быть может, я сошла с ума и лучше было бы отказаться, но, как говорит мама, нельзя пропустить такое приключение. Я буду изображать любящую внучку, если только твоей бабушке этот маскарад не причинит никакого вреда. Но запомни — только один раз! А потом ты должна будешь рассказать ей правду.

Напряжение, охватившее Стейси, возросло, когда «рено» свернул на проселочную дорогу, которая, извиваясь, карабкалась по склону холма. Андрэ Страусс и его оцепеневшая спутница миновали каменную арку ворот и въехали в огромные, зеленеющие на уступах сады виллы «Трамбле ле Руа». Там машина остановилась у подножия лестницы на балюстраду, украшенную изящными потрепанными временем статуями и высокими вазонами. Взглянув на окаменевшее лицо спутницы, Андрэ мимолетно коснулся ее колена.

— Мужайся, Анна.

К вящему смятению Стейси, это легкое прикосновение словно прожгло плотную ткань джинсов. Стейси замерла, стараясь скрыть волнение, взгляд ее был прикован к особняку. Дом этот был знаком ей по фотографии, как и Андрэ Страусс, но в отличие от Андрэ наяву оказался куда меньше, чем казалось Стейси. Это было великолепное старинное здание из золотистого камня, опоясанное крытым балконом.

— Прежде чем войдем, — отрывисто сказал Андрэ, — хочу предупредить тебя: не делай ничего такого, что могло бы огорчить бабушку. Она, как всегда, держится молодцом, но здоровье ее уже не то, что прежде. Она настаивала на твоем приезде именно потому, что уверена: ей немного осталось. Постарайся ничем не сократить этот срок, Анна. Поняла?

Раздраженная менторским тоном, Стейси наградила «кузена» уничтожающим взглядом.

— Я вижу, ты нисколько не изменился. По-прежнему меня ненавидишь.

Так считала настоящая Анна.

Он коротко, трескуче рассмеялся.

— По-твоему, это моя вина?

Стейси не ответила. Если сомневаешься, молчи и делай загадочный вид, учила Анна. Разумный, пожалуй, совет... если вообще в этой дурацкой затее можно отыскать хоть каплю здравого смысла! Стейси выбралась из машины, проигнорировав вежливо протянутую руку Андрэ, перебросила через плечо ремешок дорогой кожаной сумочки Анны и вслед за «кузеном» вошла в дом.

Невысокая женщина, сияя, подбежала к ним по мраморному полу прохладного вестибюля. Она быстро, шепотом заговорила с Андрэ по-французски, причем с таким сильным местным акцентом, что Стейси не смогла разобрать ни слова.