Сесилия Ахерн - Не верю. Не надеюсь. Люблю

Похоже, телефон у тебя в Коннемаре отключен, так что я даже не знаю, как с тобой связаться. Я понимаю, тебе хочется побыть одной. Терять родителей очень тяжело. Хоть я на своих и жалуюсь постоянно, мне все равно было очень трудно смириться с их смертью. Если тебе нужно будет с кем-то поговорить или кому-то поплакаться, просто позвони мне. Ты знаешь, я много шучу на эту тему, но сейчас я серьезна.

Надо бы, наверное, посочувствовать тебе по поводу работы, но мне совершенно не жалко, что ты оттуда ушла. Ты достойна большего, чем этот отель, ты и так провела слишком много времени среди его облупившихся стен. Теперь перед тобой снова открыты все дороги.

Напиши мне, что у тебя все хорошо, или я сама приеду в этом убедиться. Это не угроза, это обещание.

Добро пожаловать в дублинский чат «Развелся и доволен». В настоящий момент в чате находятся 3 человека.

Одинокая:Вчера парень из нашей литературной студии пригласил меня. То есть вроде как на свидание позвал. На этих выходных. Сходить куда-нибудь вдвоем. Так вот я даже не знаю.

Травка:Чего ты не знаешь?

Одинокая:Ну, не знаю, не рановато ли мне начинать ходить на свидания. Ведь мы с Томми расстались совсем недавно и…

Травка:Недавно? Недавно? Томми тебя бросил десять лет назад!

Одинокая:Неужели прошло столько времени?.. А я совершенно этого не чувствую.

Травка:Нужно меньше ныть и больше заниматься своей жизнью. Так с каким парнем из литературной студии ты собираешься встречаться?

Одинокая:У нас в студии только один парень.

Травка:Могу себе представить, как липнут к нему девушки. Самый важный вопрос — у него нет судимости?

Одинокая:Нет. Я проверяла.

Травка:Боже, я же пошутила! Ну ладно, зато теперь ты сможешь спокойно отойти в ванную, не боясь, что он исчезнет вместе с твоим телевизором.

Одинокая:Это роскошь, которую многие женщины не ценят!

Уверенная вошла в чат.

Травка:Тогда он вполне тебе подходит. Желаю удачи на свидании.

Уверенная:Одинокая, ты что, идешь на свидание?

Одинокая:А что, это так страшно?

Травка:Страшно будет потом…

Уверенная:Нет-нет, я имею в виду, что я поражена! Но в хорошем смысле! Поздравляю!

Одинокая:Спасибо! Ой, ты изменила свой ник!

Уверенная:Ага. Мое прошение об аннулировании брака удовлетворили. Я же вам говорила, что в церкви не дураки сидят. Они согласились, что Леонард — законченный козел.

Травка:Вот это да, Уверенная! Как странно слышать от тебя такое. Вряд ли церковь думает именно так, но это уже что-то…

Лютик:Поздравляю, Уверенная.

Уверенная:Спасибо, девочки! Лютик, мы сто лет тебя не видели, ты где пропадала?

Лютик:Пожила несколько недель в Коннемаре. Нужно было многое обдумать.

Травка:Все в порядке?

Лютик:Вообще-то нет.

Уверенная:Расскажешь? Может быть, мы что-нибудь посоветуем.

Лютик:У меня умерла мать, я потеряла работу, а об остальном предпочитаю не думать во избежание инфаркта. Потому что если все это правда, то последние десять лет моей жизни были бессмысленной тратой времени.

Одинокая:Пожалуй, это нам знакомо. Рассказывай. Ты же знаешь — все тайны останутся между нами. Может быть, мы сможем помочь.

Лютик:Попробую… В общем, мне в руки попало письмо, написанное через несколько дней после моего тридцатилетия. Это письмо было написано для меня, но я прочитала его только сейчас. Письмо от Алекса.

Одинокая:Ооо, и что же он пишет?

Лютик:В этом все и дело. Он написал, что любит меня.

Травка:О-ля-ля!

Уверенная:Боже! Боже мой!

Одинокая:Не может быть! А где ты нашла это письмо?

Лютик:Его вернул как-бишь-его. Сказал, что не хочет больше «быть виновником моего одиночества».

Одинокая:И он все эти годы прятал письмо?

Лютик:Видимо, да, хотя я не понимаю зачем. Мне сложно это понять. Впрочем, я никогда его не понимала, даже когда мы были женаты. Да мне сейчас и не хочется об этом думать, я слишком потрясена.

Травка:Ты говорила с Алексом?

Лютик:Как я могу с ним разговаривать, Травка? Я даже думать о нем боюсь после того, что я узнала!

Травка:Почему это? Он же написал, что любит тебя!

Лютик:Нет, Травка, он любил меня десять лет назад. До того, как женился, до того, как родился Тео. Я не вправе напоминать ему об этом. Он сейчас все время пишет мне, звонит, но я не могу ответить — как только подумаю о том, как глупо все получилось, руки опускаются.