Кэтрин Джордж: Между прошлым и будущим

— Постой, Роз! Боже, твой писатель еще симпатичнее, чем на фотографии. Не удивительно, что ты чахнешь. Ты и правда хочешь убежать?

— Правда! — напряженно промолвила Розанна и поторопила Луизу: вдруг Ивэн бросится за ней в погоню? Ее горе только усилилось, когда стало очевидно, что Ивэн не намерен преследовать ее.

Они вернулись домой, и Розанна пошла в ванную принять душ. Вдруг Луиза постучала в дверь.

— Тебе звонят из школы.

— Ты сказала, что я перезвоню?

— Там что-то важное. Лучше подойди сейчас.

Обернувшись полотенцем, Розанна прошла по коридору и взяла трубку.

— Розанна, выслушай меня, — властно произнес Ивэн.

Она задохнулась от негодования и, с треском бросив трубку, пошла обратно в ванную, столкнувшись в коридоре с Луизой.

— Ты знала, кто это! — сверкая глазами, обвинила она.

— Знала. — Луиза сделала большие глаза. — Но, Роз, ты так несчастна! А увидев сегодня Ивэна Фрэзера живьем, я не смогла не дать ему поговорить с тобой.

— В следующий раз, если таковой будет, скажи ему, что я не собираюсь говорить с ним. Понятно?

— Хорошо, хорошо, успокойся.

На следующий день, когда Джон Кэри клевал носом после обеда, мать поманила Розанну на кухню.

— Вчера вечером звонил Ивэн.

— Что ему понадобилось? — с каменным лицом спросила Розанна.

— Он сказал, что хочет вернуть принадлежащие Розе вещи. Но на самом деле ему хотелось узнать о тебе. — Миссис Кэри вздохнула. — Судя по всему, тогда в загородном доме произошло нечто скверное, раз ты не можешь даже сказать о том, что случилось. И я чувствую себя виновной, поскольку это по моей инициативе вы встретились. Я очень жалею об этом.

Розанна обняла мать.

— Ты ни в чем не виновата.

— Ивэн видел тебя вчера?

— Он подписывал книги, когда мы с Луизой бродили по магазину.

— И, — продолжила миссис Кэри, — он позвонил тебе прошлым вечером.

— Я не стала говорить с ним.

— Так он и сказал. Дорогая, ты могла бы всего лишь один раз побеседовать с Ивэном?

Розанна отстранилась от матери и взглянула ей в глаза.

— Нет! Никогда!

Вскоре Розанна влилась в школьную жизнь и завела новых друзей среди преподавательского состава. Мало-помалу существование становилось более сносным. Отчасти потому, что Ивэн после двух безуспешных попыток больше не звонил.

Розанна сидела в учительской и на утренней перемене пила кофе с несколькими коллегами, и тут в комнату вошла Джейн Роулэндз, преподавательница истории. Сверкая от волнения глазами, она объявила, что в следующую пятницу все учителя должны присутствовать на лекции.

— Хорошая новость, — продолжила Джейн, — состоит в том, кто будет лектором.

— Опять треп про компьютеры! — сердито произнес кто-то.

— Нет. Гораздо интереснее. Будет Ивэн Фрэзер, автор того романа о зулусских войнах. На прошлой неделе он принимал участие в одном из телешоу. Весьма недурен собой.

Розанна возвращалась из школы раньше обычного. Всю дорогу она выдумывала отговорки: расстройство желудка, мигрень, воспаление легких, важная встреча — все что угодно, лишь бы не присутствовать на лекции Ивэна Фрэзера. Однако когда она добралась домой, то смирилась с неизбежным. Она здесь новенькая, и если директор ждет, что учительница английского языка младших классов будет на лекции вместе с остальными преподавателями, то ничего не попишешь.

В пятницу вечером Розанна попросила одну из старших учениц занять для нее место в последнем ряду. Она вошла в зал как раз в тот момент, когда доктор Мэрион Лонгсдейл, красивая женщина лет за сорок, в профессорской мантии, вышла на сцену представить гостя.

Ивэн Фрэзер появился на сцене под гром аплодисментов, который усилился, как только старшие ученицы увидели его. На этот раз он постригся. Хороший мастер попался, подумала Розанна, и у нее сжалось сердце. На нем был темный костюм и белоснежная рубашка. Он обворожительно улыбнулся собравшимся, чем сразу завоевал их благосклонность. Ивэн, с горечью подумала Розанна, по-прежнему производит неотразимое впечатление на женщин, независимо от возраста. Вобрав голову в плечи, она спряталась за спины рослых выпускниц.

Ивэн оказался превосходным оратором. Он говорил легко и без запинок, лишь изредка заглядывая в листки, рассказывал о том, как создавал книгу, о поисках материала и долгих, требующих прилежания часах, которых потребовала эта работа. Затем он коснулся исторического фона произведения и обсудил далеко идущие последствия войны. Слушательницы ловили каждое его слово. После окончания выступления раздались овации.