Джилл Мансел: Мой лучший любовник

— Оставайся с нами, детка. Поверь, так будет лучше. Никогда не связывайся с полицейскими, они неравнодушны к наручникам. — Вероятно, чтобы ее утешить, он еще раз похлопал ее по заду, а потом опустил — почти уронил — на твердую почву. — А потом представь, что подумают о тебе люди.

Через несколько минут к ним присоединились Рори, Мартин и Донна.

— Он был там, когда вы уходили? — Сюзи ухватила брата свободной рукой. Другая рука все еще оставалась в тисках Дензила.

— Кто, парень в желтой рубашке? — Рори редко пил, поэтому две пинты легкого пива подействовали на него так, как на остальных целых десять. — Кажется, да. А что, он к тебе приставал?

— Он пригласил меня на свидание!

Уж эти мне братья. Почему иногда так хочется им наподдать?

Лицо Рори выразило сочувствие, и в качестве утешения он неуклюже погладил ее по плечу.

— Не повезло. Но мы все равно никому не сказали, куда направляемся. Он нас ни за что не найдет.

Еще целый час рука Дензила крепко сжимала запястье Сюзи, пока природные потребности его организма не напомнили о себе.

— Если, ты считаешь, что тебе удастся затащить меня в мужской туалет, — сказала ему Сюзи, — то ты глубоко ошибаешься, ясно?

Дензил вынул из бумажника двадцатифунтовую купюру.

— Будь ангелом и закажи на всех. — На его лице медленно появлялась хитрая усмешка. — А знаешь, что ты красивая?

— Да.

— Тогда почему ты пашешь на своего брата, ведь ты могла бы работать на нас?

— Дензил, мне нравится там работать.

— Хочешь, чтобы тебя переманили?

— Нет, — терпеливо отвечала Сюзи.

— Брось, признайся, что без ума от меня. Мы бы фантастически сработались.

— Спасибо, но у меня и так фантастическая работа.

Теперь его природные потребности уже стучались во все окна и двери и кричали в мегафон, требуя, чтобы на них обратили внимание.

— Я слишком рискую, — сообщил ей Дензил — разве не романтично? — Будь хорошей девочкой, иди и закажи нам выпивку, я вернусь очень быстро.

Хорошо, что он агент по недвижимости, а не тюремный надзиратель, подумала Сюзи, выскальзывая из винного бара и спеша по улице Принцессы Виктории — ее высокие каблуки стучали по булыжникам, как кастаньеты.

Пожалуйста, будь там, очень прошу, дождись меня…

Но, конечно, когда она добралась до бара в гостинице «Эйвонское ущелье», его там уже не было.

Похороны Бланш Кертис, матери Рори, Джулии и Сюзи, должны были состояться в полдень последнего вторника августа в Кенфордском крематории в Уэстбарион-Тайм.

За два дня до похорон Джез Дрейфусс, бывший муж Сюзи, спросил ее:

— Мне надо присутствовать?

— Приходи, если хочешь, — пожала плечами Сюзи. — Но она тебя не любила.

— Конечно, она меня не любила. Ты бы никогда не вышла за меня замуж, если бы это было не так, — усмехнулся Джез. — Ты всегда мне говорила, что твоей главной задачей в жизни было сбежать с мужчиной, которого твоя мать действительно ненавидит.

Сюзи стояла на стуле посреди гостиной, рассматривая свое отражение в зеркале над камином, и ждала, когда Фи закончит подкалывать булавками подол ее платья.

— Бедная Бланш, такой конец, — сказал Джез. — Где бы она сейчас ни была, могу поспорить, что она в ярости.

Это было правдой. Такая мысль уже приходила в голову Сюзи. Мать всю жизнь обожала приключения и, конечно, предпочла бы умереть более экстравагантным способом. С большим шумом. Возможно, спускаясь на водных лыжах по Амазонке или попав в пасть, а затем и в желудок к крокодилу.

Или рухнув с небес после неудачного полета на воздушном шаре и попав в альпийскую расщелину.

Такая смерть соответствовала бы стилю Бланш.

Вообще-то, что угодно подошло бы, лишь бы все было ярко и драматично, а главное — незаурядно.

Но в жизни все произошло совсем по-другому. Вместо всего вышеперечисленного Бланш Кертис мирно умерла в своем доме, во сне, от обширного коронарного тромбоза. Никаких крокодилов и ледяных бездн.

— Вот, все готово. — Фи говорила, держа во рту пригоршню булавок. — Снимай осторожно, я его подошью.

— Ты ангел.

Сюзи испытывала глубокую благодарность. Покажите ей любой дом, и она сможет его продать, но шитье оставалось для нее одной из великих тайн жизни. И хотя Бланш наверняка одобрила бы красное бархатное платье, купленное Сюзи специально для похорон, она могла бы в возмущении постучать в крышку гроба, если бы Сюзи появилась на кладбище в юбке неподходящей длины.

Когда Сюзи стянула с себя платье и передала его Фи, хлопнула входная дверь.