Иосиф Гольман - Отпусти кого любишь (сборник)

– Значит, два литра есть, – так же бесстрастно повторила Валентина.

Более инцидентов на дороге не было, кроме проезда перекрестка на 11-й Парковой на явный красный. Затормозивший с визгом таксист догнал «Фабию» и попытался нецензурно объяснить Валентине, в чем она не права. В ответ услышал такой отборный мат и увидел такие злые глаза, что счел за лучшее закрыть стекло и умчать вдаль.

Ленка по дороге звонила в больницу, и их уже ждали: Лешечка мгновенно переложили на носилки, хоть он и уверял, что спокойно дойдет сам. Наверное, и дошел бы, но лицо его стало таким бледным, что Ленка только плакала и молилась.

Валентина, как волчица, ходила вдоль приемного покоя, поднимала со снега какие-то прутики и с треском их ломала.

Кровь у них брать отказались, сказали, своей достаточно. Валентина было начала качать права, но здесь у нее явно не прошло: сухонькая врачиха просто вызвала охранника.

В нервной тряске они провели долгих два часа – отвлекались только на Машку, причем у Ленки натурально тряслись руки, и потому переодевала девочку Валентина – все ждали вертолет, который так и не появился. Попутно Валентина объяснила Ленке, почему не отвечает Греков: у них сегодня новогодняя пьянка во главе с Джаддом. Сняли какой-то пафосный ресторан в подвале – потому и нет сигнала. Греков сначала идти не хотел, но, когда во всем поперла удача, решил не портить корпоративный дух.

Каждые двадцать минут они приставали к дежурному врачу, чтоб тот информировал их о состоянии мальчика.

Алевтина Матвеевна исчезла со связи напрочь – тоже, наверное, что-нибудь новогоднее, – и Ленка так и не смогла выяснить, что случилось с вертолетом и «гемофилом Ф».

Потом проявился Греков – сам позвонил, поинтересовался, как дела. Ему объяснила Валентина, он тоже примчался в Измайлово.

– А сегодня ведь Женьку оперируют, – вдруг вспомнила Ленка.

– Дай бог ей удачи, – тихо сказала Валентина, закуривая очередную, десятую уже, наверное, сигарету.

А потом вышел врач. И не просто вышел, а с Лешечком. Он еще был бледный, но уже не испуганный.

И донорская кровь нашлась в больнице. И криопреципитат – охлажденная «выжимка» из донорской крови.

И фибриновую «пробочку» в ямки из-под выбитых зубов положили.

И импортный гемофил от Джаддова дружка вовремя привезли – просто вертолет сел на площадке у МКАД, и лекарство, уже без пробок, доставили на «Скорой» до больницы. Теперь хорошая его доза гуляла по венам мальчика.

Они подождали Грекова и пересадили к нему в «Вектру» Лешечка с перебинтованной рукой и уставшую, а потому закапризничавшую Машку.

– Их надо покормить, – успокоенно произнес Греков. – Да и меня не мешало бы.

– Вот и покормишь, – сказала любимому Ленка.

– Ты сегодня – третий лишний. Понял? – сказала любимому Валентина.

Потом тетки сели в поцарапанную «Фабию» и уехали в совсем не пафосный кабачок. Зато при нем была собственная парковка – сегодня вечером Валентина рулить уже не собиралась.

Они поели. И выпили. И даже чуть не подрались – из-за все того же чертова Грекова, – но быстро помирились и опять выпили.

Попутно отшили двух-трех потенциальных кавалеров. Да так профессионально, что никто из мужичков даже не попытался проявить настойчивость.

Потом опять выпили. А после полуночи – ресторанчик работал по-современному, до последнего клиента – еще и спели. Причем безо всяких новомодных караоке. Не совсем, правда, «в нотки». Зато с душой.

Потом метрдотель вызвал им – по их просьбе – такси и взял под охрану – до следующего вечера – их бирюзовую «Фабию».

В такси они тоже сели рядом, обе – на заднее сиденье. Сегодня им почему-то совсем не хотелось расставаться. Завтра – кто его знает. Завтра – другое дело.

Но сегодня пока еще – сегодня.

Такси улетело вдаль, только задние фонари сверкнули по близлежащим сугробам.

А в нем уехали две русские бабы чуть младше среднего возраста.

Всё видели, всё умеют.

В общем, битые, тертые и матерые.

Но если вдруг надо спасать ребенка – на них вполне можно положиться.

Вот и пролетели новогодние праздники. Десять дней страна была в загуле, а тут вдруг вспомнила, что надо бы и поработать.

На службу вышли и трудоголики, и бездельники. Сколько ж можно пьянствовать?

Но ни Валентина, ни Авдеева, ни Греков сегодня вечером трудиться не собирались.

Утром – да, поработали немного. А вечером они провожали Женьку.

Грекова была веселая и собранная. На химиотерапию она не осталась, сочтя, что лишние десять процентов – по рандомизированным исследованиям – особой роли не сыграют. После того как «метастаз в печени» оказался ангиомой, она на многое смотрела по-другому. И еще ей запомнился Наташкин отказ от «химии».