Мирна Маккензи - Двое в тихой гавани

– У тебя всегда появляются потрясающие идеи, любимая.

Алекс наклонилась поближе:

– А у меня есть еще одна.

– Какая?

– Поцелуй меня еще, Вьятт.

– Лучшая идея из всех, которые когда-либо приходили тебе в голову, – одобрительно заметил Вьятт. – Как это я сам не догадался?

– Думаю, рано или поздно ты бы об этом подумал.

– Наверное, ты права, – согласился мужчина, а потом он поцеловал ее.

Через два дня, на закате, Алекс стояла в начале короткого прохода часовни, ожидая встречи с Вьяттом. Их друзья сотворили настоящее чудо. Небольшое здание освещалось сотнями свечей, и их мерцающий свет отражался от стен, выкрашенных в нежный кремовый цвет. Зал украшали ослепительно-белые драпировки и алые розы.

Часовня выглядела просто потрясающе. Но самое главное, ее друзья тоже были здесь. Джейн, Молли и Сирина улыбнулись Алекс.

– Будь счастлива, – пожелала Джейн перед началом церемонии.

– Она и так счастлива, – вставила Молли. – Это видно по глазам.

– И что еще лучше, она любима, – добавила Сирина. – Это видно по его глазам.

Катрина и Беверли сидели рядом с Рэнди, который сегодня утром принес Алекс и Вьятту газету, в которой красовалось объявление о том, что «Маккендрикс» обошел «Шампань» в состязании за высшую награду. В статье отмечали потрясающий декор, доброжелательность персонала и широкий спектр развлечений, предлагаемых гостям.

– Слава богу, что здесь фото отеля, а не нас двоих, лежащих на полу в холле, – поддразнила Вьятта его невеста.

– Ну, не знаю, мне лично та фотография очень понравилась. Дженна сказала, я могу поставить ее в свой кабинет.

Алекс вскрикнула.

– Или в нашу спальню, – поспешно добавил Вьятт, подмигнув ей.

Но теперь все эти нежные поддразнивания остались позади, и Алекс, подняв голову, смотрела на Вьятта, ждущего ее у алтаря. Он был таким прекрасным – любая женщина была бы счастлива разделить с ним свою жизнь. И постель.

Вскоре она уже стояла рядом с Вьяттом у алтаря. С ее любимым. С человеком, с которым Алекс хотела провести всю жизнь.

Она обернулась к Вьятту и поднялась на цыпочки, шепча ему на ухо:

– Если ты хочешь сбежать, любовь моя, сейчас самое подходящее время.

Вьятт грозно взглянул на невесту:

– Предлагаешь мне свободу, Александра?

– Если она тебе нужна, то да, – нервно сглотнув, произнесла та.

Вьятт прижал невесту к себе:

– Все, что мне нужно, – это ты. И если я хочу сбежать, то только в твои объятия.

И он поцеловал ее нежно, страстно и крепко.

Все сомнения и страхи вылетели у Алекс из головы. Она ответила на поцелуй со всей любовью и нежностью, которые царили в ее душе. Букет алых роз упал на пол.

Раздались смешки.

– Вообще-то поцелуи обычно приберегаются для заключительной части, – ехидно пошутил кто-то.

– В этой свадьбе нет вообще ничего обычного, – громко отозвалась Алекс. – Вьятт, поцелуй-ка меня еще разок.

Он это сделал. С энтузиазмом.

– Слава богу, что тебе хватило ума выбирать одних идиотов до тех пор, пока не появился я. Было бы ужасно, если бы мне не удалось жениться на тебе, любить тебя, спать с тобой и, в конце концов, завести детишек.

– Да, это и впрямь было бы ужасно. Давай поженимся, Вьятт.

– Чем раньше, тем лучше. Я хочу быть твоим мужем всю свою жизнь и не прочь начать прямо сейчас, – произнес он, снова заключив невесту в объятия, к вящему восторгу собравшихся.

Это была совершенно нетрадиционная свадьба. Букет пришлось заново собирать, чтобы, наконец, его бросить. После церемонии начались танцы прямо в церковном проходе.

– Идеальная свадьба, – со вздохом произнесла Алекс.

– С идеальной невестой.

И, прижав девушку к сердцу, Вьятт Маккендрик унес ее от алтаря в роскошный номер в самом сердце своего отеля, в центре города, который в один безумный выходной день свел их вместе.